Генерал-фельдмаршал светлейший князь Михаил Семенович Воронцов. Рыцарь Российской империи

Необходимо отметить, что М. С. Воронцову была предоставлена относительная свобода в подборе и расстановке кадров как для своего аппарата, так и для местных органов управления подчиненных ему губерний. Это подтверждает и письмо П.Д. Киселева к министру внутренних дел А.А. Закревскому: «Рудомоева твоего определил градоначальником в Феодосию, а граф Воронцов представляет Франка, но Государь мне сказал, когда я о сем представлял, что увидишь, что он Рудомоева собьет с места, потому что не по его представлению назначен. Напиши Рудомоеву, чтобы он вел себя аккуратно и осторожно»[441]. Однако, хотя Николай Павлович и подчеркивал самостоятельность М. С. Воронцова в выборе подчиненных, окончательно утверждал кандидатов он сам.

Еще одним свидетельством вмешательства М. С. Воронцова в решение кадрового вопроса внутри органов местного управления является его участие в деле А.Н. Муравьева, занимавшего должность председателя Таврической палаты уголовного суда (числился в этой должности в Новороссийском календаре на 1836 г.).

В одном из своих писем М. С. Воронцов, говоря о конфликте, возникшем между Таврическим губернатором А.И. Казначеевым и А.Н. Муравьевым, отмечает, что излишняя подозрительность последнего мешает не только его службе, но и бросает «тень на людей, которые, хотя как и все люди, и как он сам, часто могут ошибаться, но в прямом усердии к добру и к пользе службы, конечно, ему не уступают»[442].

Далее М. С. Воронцов предупреждает, что не принимает сторону ни одной из конфликтующих сторон, и просит А.Н. Муравьева впредь отправлять свои жалобы на имя министра юстиции, минуя М. С. Воронцова. На просьбу о смещении А.Н. Муравьева с должности Воронцову последовал сначала отказ, причем в одном из писем Муравьев сообщает, что М. С. Воронцов «должен быть в бешенстве, ибо ему никогда еще ни чем не отказывали»[443]. В итоге это дело завершилось назначением Муравьева в 1837 г. Архангельским губернатором. Как мы уже говорили, М. С. Воронцову было присуще стремление твердо идти к намеченной цели, добиваясь желаемого результата в любом вопросе.

Во время отсутствия генерал-губернатора его обязанности возлагались на управляющего Новороссийскими губерниями и Бессарабской областью. Так, в 1827 г. на эту должность был назначен Одесский градоначальник, тайный советник граф Ф.П. Пален, которому Фадеев дает следующую характеристику в своих воспоминаниях: «С его выдающимися способностями, отличным образованием, он мог быть прекрасным администратором, но по беспечности характера и предвзятому предубеждению, что в России, при том направлении и ходе дел, какое было вверху, – вообще делал мало, слишком мало»[444].

Ситуация с Ф.П. Паленом еще раз подтверждает мысль, что для административной работы, помимо глубокого и разностороннего образования, высоких нравственных качеств, требовались особые черты характера и заведомая предрасположенность к подобного рода деятельности.

В конце 30-х гг., во время отпуска М. С. Воронцова должность Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора исполнял П.И. Федоров, в обычное время занимавший пост Бессарабского военного губернатора, управляющего гражданской частью и Измаильским градоначальством. В отсутствие М. С. Воронцова в Одессе, как указывают современники, плелись против него инриги, центром которых было общество, собиравшееся в доме Л.А. Нарышкина. Многие знали, что негласно направляет эти интриги инспектор всей поселенческой кавалерии граф И.О. Витте. Военный губернатор Одессы и управляющий гражданской частью граф А.П. Толстой составил ежегодный по градоначальству отчет на имя Императора таким образом, что тот, сделав более 60 замечаний, передал его на обсуждение Комитету министров. Как пишет Н.Н. Мурзакевич: «Гроза готовилась разразиться сильная»[445]. Но, благодаря распорядительности и опыту в бюрократических вопросах Федорова, дело завершилось в пользу М. С. Воронцова. Была создана комиссия для разбора изложенных в отчете непорядков, и сообщено об этом правительству. Комитет министров не мог ничего предпринять против М. С. Воронцова, в то время как Толстой был вынужден оставить службу.

Однако недовольство некоторых членов Комитета министров было столь сильным, что занимавший до Толстого пост градоначальника Одессы А.И. Левшин сообщает М. С. Воронцову просьбу графа Строганова воздержаться от каких-либо просьб для Одессы или Новороссийского края, так как одно лишь упоминание имени М. С. Воронцова после истории с Толстым вызывает весьма негативную реакцию[446].