Генерал Империи (СИ)

— Да Боже мой! Что не сходится?! Вдумайтесь. Два года назад он был никем и звали его никак. Объявился случайный человек в самом сердце битвы и всю ее сломал. Но это ладно. Главное, что уже тогда он сумел подставить Сухомлинова под удар великого князя Николая Николаевича Младшего. Знал, что тот не устоит перед соблазном и заглотит наживку. И тот заглотил как какой-то туповатый окунек в период жора. И подставился. Следующим шагом Меншиков убил сразу двух зайцев. С одной стороны – обеспечил себе положение, с другой – разъярил Николая Николаевича Младшего. Тому ведь не разрешали никакого брака, даже морганатического. А тут – раз. И Татьяна Николаевна стала его супругой, вопреки всякому здравому смыслу, обычаям и порядкам. Это было больно. Это было обидно. И этот туповатый окунек снова проглотил наживку, в очередной раз подставившись. Что приводит его к гибели. Его, и всех высокопоставленных последователей Николая Николаевича Младшего. Обычный парень, играючи, смалывает в кровавую кашу таких тяжелых игроков, о противостоянии которым не помышляли даже генералы или высокопоставленные чиновники. Победа? Безусловно. Но что он делает дальше?

— Что? — холодно интересуется Гальдер.

— Отправляется в рейд весной этого года. Судя по имеющейся у нас информации Меншиков прекрасно знал о планах заговорщиков. А также о том, что они не решатся, будь он где-то рядом со своими воинами. И он уходит в дальний рейд, скармливая им Николая II. Без жалости. Без сожалений. Холодно и расчетливо, словно фигуру в шахматной партии. Заговорщики, точно так же, как и Николай Николаевич Младший заглатывают наживку. Император мертв. Его семья мертва. За исключением Татьяны Николаевны – супруги Меншикова. Однако заговорщики не могут насладиться победой. Пары месяцев не проходит, как они уже переругались и вцепились в горло друг другу. А он? Полагаю, что Меншиков не мог не знать, что Керенский попытается его убить. Но все равно поехал в Петроград. И не только поехал, но я демонстративно подставился. Интересная диспозиция, не так ли?

— А дальше-то что? — уперев руки в боки спросил фон Бек. — У Меншикова нет прав на престол. Да, он вырос из простого поручика до фигуры поистине монументальной. Но – он правнук императора по женской линии. Причем незаконнорожденный. Перед ним в очереди на престолонаследие стоит добрая полусотня человек, если не больше.

— А вот на этот ответ я ответить ничего не могу, — пожав плечами ответил Смекер. — Судя по всему, мы просто не обладаем всей полнотой информации. Главное то, что уже в августе 1914 года там, в Восточной Пруссии он начал реализовывать свой план. И пока у него неплохо получается.

— Нет-нет, — покачал головой фон Бек, — это совершенно невозможно.

— Пусть так, — нехотя кивнул Пауль. — Меншиков же может верить в успех своего предприятия?

— Может.

— А значит, что? Правильно. Продолжить свои попытки достижения цели.

— Вопрос только – как, — хмуро произнес Гальдер. — Сейчас мы не уверены в том, что он вообще атакует. А если и пойдет в бой, то где и зачем? Дожимать Германию? Какой во всем этом смысл? Зараза! Он ведь может специально выжидать, чтобы Петроград накрыла кровавая волна революционного бардака и повести свой корпус на столицу. Может же? Может! Герберт, — обратился он к одноглазому полковнику, — передай послу, чтобы он постарался выйти любой ценой на окружение Меншикова. Слуги, уборщицы, солдаты, да кто угодно! Главное – сбор сведений. Любых. Он мог проговориться. Он мог сболтнуть. Повторяю – любой ценой. Если понадобиться много денег дать – они будут. Если будет нужно решить какой-то щекотливый вопрос – тоже не тушуйтесь. Эти сведения нужны нам как воздух. И уже вчера…

Глава 2

1916 год, 8 сентября, Штормград

— Добрый день Павел Карлович, — максимально благодушно поздоровался Максим входя в кабинет, где его ожидал Ренненкампф. — Рад вас видеть. Здоровы ли? А то, знаете, слухи ходят.

— Максим Иванович, и вам доброго дня, — улыбнулся, вставая генерал. — А слухи пусть ходят, пока могут. А то, не ровен час им ноги-то и повыдергивают. Вот ведь мерзавцы что удумали. Болтать! Уже совсем ничего лично обсудить нельзя.

— А кому вы на здоровье жаловались? — спросил Максим, пожав собеседнику руку и размещаясь на диване.

— Так Керенскому, — недовольно поморщившись от этого слова, сказал Павел Карлович, возвращая свою тушу в кресло. — Этот мерзавец никак не угомонится. Все вытащить меня в столицу желает для участия в каких-то советах. Вот я и отказываюсь под предлогом плохого самочувствия. Дескать, ехать в столицу совсем нельзя.

— Опасно на этом стоять долго. Он может и воспользоваться этим, чтобы вас сместить с должности командующего армией.

— Нет. Не сможет, — улыбнувшись, произнес Павел Карлович. — Он сейчас уже ничего не может. Слышали? Этот мерзавец линкор хотел у англичан купить.

— Слышал. Линкор нам не нужен. Но допустим. А почему мерзавец?