Генерал Империи (СИ)

Завершив молебен, Меншиков направился пообщаться с Абдул-Меджидом, сыном Абудл-Азиза I, убитого сыновьями брата отца, узурпировавшего его право на престол. На самом деле сыновья там были больше знаменем, так как в ходе младотурецкой революции хватало дельцов. Но это – не суть. Главное, у Абдул-Меджида, которого Максим тоже захватили в плен, было очень много претензий к родственничкам.

Не рассусоливая, наш герой предложил ему сделку. Чуть ли не с порога посулив престол Османской империи. Но при выполнении им ряда условий.

— Перво-наперво после провозглашения вас султаном, вы должны объявить о выходе Османской империи из коалиции Центральных держав и переход на сторону Антанты, — произнес Меншиков на немецком, который Абдул-Меджид довольно неплохо знал.

— Ожидаемо, — пожав плечами, ответил его визави.

— Второй шаг – перенос столицы. Вы должны тем же днем объявить, что столица переносится в… хм… в Багдад. Да, в Багдад. Хороший город. Вполне соответствующий идеологической и культурной компоненте вашей империи. Тем более, что султаны уже какое-то время претендуют на титул халифа, именуя себя ими. Дальше – земли. Все владения Османской империи в Европе, Вифиния и Мизия в Малой Азии, а также все османские острова в Эгейском, Черном и Мраморных морях провозглашаются Восточно-Римским Великим княжеством и передаются мне в наследное владение.

— А почему Великим княжеством? Почему не империей или хотя бы царством? — с грустной усмешкой спросил Абдул-Меджид.

— Уговорил. Пусть это будет царством, — невозмутимо ответил Максим. — С Константинополем в качестве столицы, разумеется. Дальше. Синайский полуостров, образует Синайское княжество и отходит Великобритании. Земли с преобладающим армянским населением в Малой Азии и Закавказье образуют Армянское царство и отходят Российской империи. Включая Трапезунд… эм… Трабзон. Палестина с Иерусалимом образует Иерусалимское царство.

— И отходят вам?

— Да.

— Не жирно ли? — с раздражением поинтересовался Абдул-Меджид.

— В самый раз, — все так же невозмутимо ответил Меншиков, сцепившись с претендентом на престол колючим, безжалостным взглядом. — И последнее. Вы должны будете выступить на площади у Святой Софии перед людьми и объявить о своем приказе казнить младотурецкий триумвират и своих родственников, что его поддерживали. Официальная причина – нарушение законов земных и небесных. Дескать, в припадке мракобесия они резали невинных людей Книги – армян, а также единоверцев – арабов.

— А что будет, если я откажусь? — не отводя взгляда спросил будущий султан.

— Ничего неожиданного. Я казню вас вместе с остальными, — максимально обыденным тоном заявил Максим и улыбнулся, стараясь выжать из себя максимально благодушную улыбку. — Повешу, — пояснил он. — Прямо там, на площади, вместе со всеми. Я и с этими мерзавцами хочу именно так поступить. Но у вас есть шанс избежать такой участи.

— Они – мои родственники!

— Они причастны к убийству вашего отца. Вы не хотите мести?

— Месть не приносит удовлетворения.

— Она и не должна его приносить. Месть – это предостережение от того, чтобы вновь совершались мерзкие поступки. Преступник должен помнить – его не простят, злодеяний не забудут и рук не опустят, стремясь наказав даже многие годы спустя. Без жалости и сожаления. Без скидок и поблажек.

— Как такие слова может говорить христианин? — раздраженно фыркнул Абдул-Меджид.

— Как вы, наверное, знаете, я посещал отнюдь не христианский рай.

— Так это правда… Боже…

— Поверьте, Он, — подняв глаза на потолок, произнес Максим, — не будет вмешиваться.

— Если все так, то что вам мешает убить меня после того, как я все сделаю? Вы же дикий варвар!

— Вот сейчас было обидно.

— Простите. Я…

— Вы просто сказали, что думали.

— Да, — обреченно опустил голову Абудл-Меджид.

— Все очень просто. Если бы Россия не была охвачена этим бардаком, то я без малейшего сожаления уничтожил бы и султана, и принцев османской крови. Всех до последнего. Даже полукровок, если бы смог их найти. Это привело бы к непреодолимому кризису власти в империи и, учитывая обстоятельства, она бы развалилась по швам. То есть, соседи смогли бы отхватить себе вкусные кусочки. В том числе и Россия. Но Россия сейчас этого сделать не сможет. Ей плохо из-за тех застарелых глистов и вшей, что она нахваталась за былые годы. А вот Англия, Франция и даже черт ее побери Греция – сможет… смогут. Мы воевали, а плоды им. Это несправедливо, не правда ли?

— Они все равно вмешаются.

— Франция охотно станет оккупировать земли, удерживаемые отдельными вооруженными бандами – да. Но воевать с Россией – нет. С Великобританией дела обстоят так же. Тем более сейчас. Эти две страны истощены и не готовы к новому тяжелому конфликту. Да и моя репутация чего-то, а стоит.

— Вы не предложили ничего французам.

— Отдайте им Кипр.

— Но… он же оккупирован англичанами!

— Это должна быть вашей заботой? Англичане получают Синай, который обеспечивает безопасность Суэцкого канала. Французы – Кипр. Почему нет? Тем более, что законодательно Кипр за англичанами не закреплен. Они его просто оккупировали.