Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии, 1882–1914

О том, что происходило в те дни в штабе 4-й армии, красноречиво написал известный военный ученый, профессор Николаевской академии Генерального штаба, генерал Н. Н. Головин: «…я зашел в отделение генкварма[374] и был поражен той суетливой примитивностью, с которой происходила оперативная работа. Применяемые методы могли быть допустимы в штабе полка, самое большое в штабе дивизии, но не в штабе армии. Все, что происходило, наглядно показывало, что наштарм генерал А. Е. Гутор плохо представлял себе, как должно происходить оперативное управление Армии… Как правило без исключения, приказания из Штаба армии получались с таким запозданием, что выполнять их было нельзя; как правило, нас без толку «дергали», заставляя производить ненужные марши; в критические минуты мы оставались не только без указаний, но даже без ориентировки; это не мешало Штабу армии вмешиваться в подробности выполнения, которые всецело входили в круг обязанностей нашего начальника дивизии генерала князя Туманова…»[375]. Н. Н. Головин оказался среди молодых штабных офицеров – его учеников в академии Генерального штаба. Возмущенные несоответствием требований военной науки и правды жизни, они в красках рассказали о пещерных методах управления войсками в штабе 4-й и подвергли их уничтожающей критике. Не желая подрывать авторитет их начальника, Н. Н. Головин не ответил на шквал вопросов и с тяжелым сердцем уехал в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, которым в то время командовал.

В середине августа в Люблин подвозились части 82-й дивизии второочередной пехоты. Командовал ею шестидесятидвухлетний генерал Ф. А. Волошинов. Он без малого сорок пять лет отслужил в артиллерийских и пехотных частях. Гвардейским подпоручиком участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов. С производством в чин генерала от инфантерии, в мае 1914 года Федор Афанасьевич Волошинов с почетом ушел на пенсию. Не прошло и двух месяцев, как началась война и его вновь призвали в армию из отставки. Части его 82-й армейской дивизии состояли из второочередной пехоты. Их надо было выдержать в резерве и на второстепенных участках обороны, прежде чем применять для самостоятельного наступательного маневра.

В восемь часов утра 18 (31) августа генерал Волошинов приехал в штаб 4-й армии для представления командующему. Первоначально генерал Эверт предложил дождаться прибытия всех частей дивизии, а затем выдвинуть ее в боевую линию. Однако, получив известие о занятии противником Красностава, он изменил свое намерение. После полудня генерала Волошинова вновь вызвали в штаб 4-й, где перед ним поставили новую задачу: «имеющимися налицо силами 82-й пехотной дивизии, и 3-ей Донской казачьей дивизии, «колонне генерала Волошинова», перейти 19 августа (1 сентября) в наступление на Красностав и овладеть последним». Генерал Эверт сообщил скудные сведения о численности, о действиях и о местоположении противника. Считалось, что Красностав занят австрийским полком, усиленным артиллерией. Верстах в десяти или двенадцати справа от «колонны» находились части гренадерского корпуса генерала Мрозовского, а впереди справа располагался правый фланг 25-го армейского корпуса 5-й армии.

Говоря о причинах неудач в войне с Японией, Императорская Николаевская военная академия указывала на частое нарушение высшим командованием организации войск. Сказывалась привычка побеждать наскоро созданными отрядами, что широко применялись в Русско-турецкой войне и конфликтах колониального характера. Ведение боевых действий подобным способом против передовых армий неизбежно привело бы к неоправданным потерям и поражению. Однако в штабе 4-й армии в августе 1914 года широко использовали устаревшие методы «отрядной войны».

Днем 18 (31) августа, для ликвидации возникшей опасности, в направлении Красностава был выдвинут наскоро созданный отряд. Он получил название «колонна генерала Волошинова». Местом сбора стала деревня Суходолы, с прилегающей к ней с севера деревней Седлиска-Велька и расположенной южнее Волей-Издиковска. «Колонна» состояла из частей третьей Донской казачьей дивизии генерала Евреинова с десятью орудиями двух артиллерийских батарей и полутора необстрелянных полков 82-й пехотной дивизии. Причем отряд не имел пулеметов и средств связи, не хватало полевых кухонь и многого другого. Пехота не имела артиллерии. Громоздкая «связь людьми» в условиях быстрой смены оперативной обстановки приводила к суете и неразберихе. К тому же чины штаба и штабное имущество были в пути и прибыли на станцию Травники лишь на следующий день к трагическому концу боя «колонны». В распоряжении генерала Волошинова находились лишь начальник штаба и старший адъютант. У них не было ни средств, ни времени для устройства связи со штабом 5-й армии и соседним гренадерским корпусом. Хотя попытки такие делались – к генералу Мрозовскому отправили офицера с просьбой дать ориентировку об обстановке на фронте, о расположении левого фланга гренадерского корпуса и о его действиях 19 августа (1 сентября). Однако в ответ никаких сведений не поступило.