Генерал Лебедь

Однако Черномырдин соблюдает дистанцию между собой и Лебедем. Наблюдатели объясняют это ревностью к харизматической личности Лебедя и к его высокому авторитету среди избирателей, несмотря на возраст Черномырдина и его административную и финансовую власть (на Западе знают, в каких странах у него есть банковский счет). Как бы там ни было, премьер умаляет значение хасавюртовского соглашения, не признавая за ним, как и министр юстиции, «обязательной законной силы» и не видя «повода для эйфории».

Демонстративное отмежевывание Черномырдина от соглашения Лебедя 5 сентября, через пять дней после подписания документа, уравновешивается тем, что Солженицын, вернувшийся в Россию, публично хвалит мирное соглашение Лебедя как «правильное решение, которое подтверждает и полное поражение федеральных войск. Россия проиграла войну, длившуюся двадцать месяцев, и была не в состоянии навести порядок в маленькой республике, так как она продажна, глупа и безучастна». Писатель говорит о том, что в случае независимости Чечни север республики, учитывая его преимущественно русское население и казаков, должен остаться в России.

Что поддерживает Солженицын, с точки зрения российского национализма, принимает в расчет и Черномырдин, хотя и по другим причинам. При разделе Чечни на северную и южную прорусский север позволил бы русским контролировать месторождения нефти и трассу трубопровода для ее транзита из Азербайджана. Так как все руководящие места будут заняты русскими, больше не будет проблем с защитой русских интересов.

Между тем генеральный прокурор Юрий Скуратов публикует экспертизу соглашения. В ней констатируется, что оно отличается от обсуждавшегося до того в Совете безопасности проекта, где шла речь об определении статуса, — об этом теперь нет речи, а только об отношениях между Россией и Чечней. Лебедь возражает: «Статус республики определен Российской Конституцией, поэтому мы его не обсуждали». Но каждый «приглашается от всего сердца приехать в солнечную Ханкалу и самому посмотреть, что выбрано…».

Молчание Ельцина по поводу соглашения не расстраивает его. В интервью немецкому журналу «Шпигель» (№ 37. «Победа была невозможна») Лебедь даже защищает выжидательную позицию Ельцина — это его «право — хорошо и долго размышлять». При этом он, правда, добавляет, что этому договору на двух страницах «много палок вставляли в колеса. Итак, мы (Лебедь и его чеченские партнеры по переговорам) достаточно запаслись волей и доверием друг к другу, чтобы не разбиться об эти препятствия». Говоря о возмещении Россией ущерба, нанесенного войной, Лебедь вспоминает о том, что поскольку Россия настаивает на принадлежности Чечни к Федерации, речь идет о «восстановлении в собственной стране». «Россия вела войну на собственной территории, причем плохое слово «война» избегалось и заменялось менее страшным «конфликт» и «кризис»».

Расходы на войну Лебедь оценивает в 12 миллиардов американских долларов. На восстановление было предоставлено Москвой 1,5 миллиарда долларов в 1995 и 2,5 триллиона рублей в 1996 году — цитирует Лебедь преданного Москве главу правительства Завгаева, однако ничего не было сделано, и 90 процентов денег исчезли.

В появившейся позже статье в гамбургской «Цайт» Лебедь жалуется на «недостаток конструктивизма и сотрудничества в собственных рядах при доведении до конца и претворении в жизнь достигнутого». Вначале все призывали к миру, однако теперь он не слышит ничего, кроме мелочных придирок. «Очевидно, никто не хотел мира, кроме солдатских матерей», — говорит в заключение Лебедь.

6 сентября, через день после скептических заявлений Черномырдина, сообщают об «одобрении» Ельциным мирного соглашения Лебедя. План быстрого вывода российских войск, правда, из него исключается. Президент «вдохновляет» Лебедя «на дальнейшие усилия», но подчеркивает, что Чечня должна остаться составной частью России. Прикрываясь этим давно и с нетерпением ожидаемым одобрением президента, Лебедь может отмахнуться от громогласного требования Жириновского передать на него дело в Конституционный суд.

После публичного высказывания президента в процесс снова включается премьер-министр. Черномырдин, исключенный из деятельности чеченской миссии роспуском комиссии по Чечне в пользу Лебедя (что он, однако, постоянно опровергает), пытается теперь быстро снова вскочить в движущийся поезд.

В тот же день глава правительства с помощью Совета Федерации образует специальную комиссию по Чечне, в которую он приглашает конституционных экспертов, экспертов по региональной политике, обороне и международным делам, а также мэров Москвы, Петербурга и всех руководителей регионов Северного Кавказа. Руководство комиссией Черномырдин берет на себя, как и руководство дальнейшими мирными переговорами.