Генерал от машинерии

Обед, к удивлению Кирилла, показался ему очень даже неплохим. Правда, на второе и третье сегодня был «галактический корпус» — гуляш и компот.

Спиря тут же вспомнил очередную историческую байку.

— В старину флотские коки говорили про обед так: «На первое — вода с капустой, на второе — капуста без воды, на третье вода без капусты».

— А коки тут причём? — спросил сидевший за соседним столом Тормозилло Перевалов, уже покинувший санчасть. Никаких следов ранения на нём заметно не было.

— Это не те коки, о которых ты подумал! — сказал Спиря. — Не прикольные мячики. Коками на флоте звали поваров.

Ксанка, понявшая суть Тормозиллова вопроса, прыснула и зашептала на ухо сидящей рядом Альвине.

Наконец и Тормозилло обрадованно протянул:

— А-а-а…

Кирилл поражался, как легко сотрапезники забыли погибших. Как будто четверть часа назад и не пытались оттянуть поход в столовую… Но потом понял: нет, не забыли они ничего, просто стараются об этом не думать и забивают репы трёпом, потому что иначе на ум непременно придёт собственная судьба…

Его мысли вернулись к павшим на поле боя. Почему они погибли? Потеряли от страха голову или оказались недостаточно ловки? Почему их ПТП не смогли помочь своим хозяевам. Ведь ему, Кириллу, персональный прибор своевременно сообщал об угрожающих позициях противника… А интересно — не ведёт ли ПТП запись состояния воина-хозяина, по которой после гибели можно установить причину случившегося?… Надо будет поговорить с прапором. И ещё одно… Странно всё-таки вели себя монстры. Будто их послали на смерть. Как сказал бы Спиря, отдали на заклание… Но черепуха у них труменькает. Или что там у гостей вместо черепухи?… Как они вчетвером на Кирилла с четырёх сторон рванули! Не удивишься, если вдруг окажется, что они между собой общаются…

После обеда, когда отправились в курилки, к Кириллу подошёл Тормозилло Перевалов. Следов ранения на нём не было и при ближайшем рассмотрении.

— Куда тебе угодили? — спросил Кирилл.

Витька, как всегда, понял не сразу. А потом закатал левый рукав мундира. Рука ниже локтя была заклеена тампопластырем, однако сам рукав казался нетронутым.

— Мундир я уже поменял, — пояснил Тормозилло, когда Кирилл выразил своё удивление. — Всё было в клочья. И в кровище. — Он хитровато оглянулся по сторонам и сунул руку в карман. — Должок хочу вернуть. — Он вытащил из кармана шайбу и с гордым видом произнёс: — Она теперь мне без надобности. Так что спасибо!

Кирилл удивился ещё больше, а на физиономии Тормозиллы расцвело откровенное самодовольство.

— Никак подружку себе склеил? Из новеньких?

— Не-а, — сказал Тормозилло. — Из стареньких.

— Красавец!.. И кого же ты на кол надел?

Тормозиллово самодовольство расцвело пышнее.

— Ни за что не догадаешься!

Из него так и пёрло желание похвастаться, но ведь есть же понятия о мужской чести!

— Да ладно, не срывай сопло. Как говорит Спиря, шила в мешке не утаишь. — Кирилл забрал шайбу, положил её в нагрудный карман мундира и подмигнул Перевалову. — Всё равно не сегодня-завтра станет известно.

Тормозилло помотал головой. А потом махнул рукой:

— Ты прав… — Он приблизил губы к уху Кирилла и прошептал: — Это медичка… Капральша…

— Коржова, что ли?! — шёпотом же не поверил Кирилл.

— Ну… Я… Это… — Из Перевалова пёрло так, что он не знал, с чего начать. — Она мне руку обработала, а потом и говорит… Болит? — говорит… А я говорю: уже не… А она говорит: покувыркаемся?… До меня даже не дошло сразу… А она хвать мою здоровую лапу и себе на ананасы… А сама ко мне в штаны…

Тихие фразы сыпались взахлёб и становились всё жарче. Похоже, Тормозилло заводился от воспоминаний.

— Ну я и не удержался, кол ей в дюзу… Ну то есть кол ей в дюзу и воткнул… Вот! — Восклицание прозвучало уже в голос.

— Ну и правильно сделал! — сказал Кирилл не без зависти.

— Ты думаешь?… — Тормозилло вдруг помрачнел. — А вдруг она мне мстить начнёт?

— За что, Витек?

— Ну как за что…

— Разве ей не понравилось?

Кирилл не раз видел Тормозилов кол. Он и висячим-то выглядел внушительно. И поначалу ему было совершенно непонятно, зачем Витька использует порношайбы. По Кирилловым понятиям, с таким инструментом у Перевалова отбоя не должно быть от метёлок. Но как-то Тормозилло в порыве откровения рассказал, что одной из его подружек пришлось после стыка обращаться за медицинской помощью. И после этого Витька стал бояться. Кирилл тогда ещё подивился — насколько разными могут быть проблемы у людей?

— Да нет, понравилось, вроде… У неё, видать, как ведёрко, раз всё осталось цело… Но… Ты понимаешь… Она — капральша, а я — рядовой… Ну и… Вот… — Тормозиллов шёпот сошёл на нет.

— Раз у неё всё цело, не поджаривай ботву. Полный ажур! Это она во всём остальном капрал, а под тобой такая же метла, как и прочие. — И Кирилл утешающе хлопнул Тормозиллу по правому плечу.

Перевалов покивал:

— Да, наверное… — Он опять понизил голос до шёпота: — Слушай… Ты это… Не трещи по всем углам, хорошо? Кто знает, как у нас сложится…