Генерал Раевский

Стремясь оказать влияние на местных властителей, Зубов написал князькам послание, в котором утверждал, что русские войска идут на помощь Грузии и что враг у них один — Ага-Мохаммед. Никаких злых замыслов против кавказских народов русская армия не имеет, и потому он, генерал Зубов, требует, чтобы местные ханы и владыки отказались от своих вредных для освобождения Кавказа замыслов, чтобы распустили войска и не шли в союзники к персидскому владыке. Если они не сделают этого, он, генерал Зубов, вынужден будет послать во враждебные ханства войска и опустошит их огнём и мечом.

Один из кавказских ханов, получив послание, писал Зубову: «Я долго думал над ответом. Свою вину признаю, а потому прошу прощения и готов принять Ваши условия». Повинуясь, он явился к Зубову и присягнул на русское подданство.

Отставка

А в далёком от Кавказа Петербурге происходили события, встревожившие Россию и Европу. С утра 6 ноября 1796 года императрица Екатерина Великая почувствовала тревожное недомогание. Всполошившиеся доктора и прислуга, приближённые к царской особе, пытались унять неожиданную немощь, однако все их усилия были тщетны: шестидесятисемилетняя государыня теряла сознание, уходила в мир иной.

Видя умирающую Екатерину, фаворит Платон Зубов впал в полную прострацию. Находившийся подле Алексей Орлов-Чесменский подсказал, что надобно сообщить о беде наследнику Павлу Петровичу.

— Да, конечно, — согласился Платон и, увидев брата Николая, проговорил: — Скачи что есть духу в Гатчину, передай цесаревичу, в каком состоянии матушка.

— Лечу, — ответил тот и бросился к экипажу.

Ничто в то утро не предвещало Павлу неприятности. Он возвратился с плаца, где наблюдал, как маршируют солдаты полка, и сам принял в том деятельное участие. Стоя у окна, он увидел мчащуюся во весь опор карету. Взмыленные кони подскакали к парадному входу. Из кареты выскочил гигант-полковник без кивера и взбежал по ступеням. Павел узнал в нём Николая Зубова.

Зубовых он не любил, особенно Платона и Валериана, которые были первыми фаворитами матушки. Николай Зубов был иного склада — отменный гуляка и бретёр[10], нынешний зять Суворова.

«Что бы это значило?» — подумал Павел, прислушиваясь к приближающимся шагам. Дверь распахнулась, и Николай предстал перед ним. Ботфорты в грязи, мундир помят.

— Ваше величество!

«Величество»? Павел хотел сделать замечание, но не успел. Переведя дыхание, Зубов продолжил:

— Ваше величество… государыня-матушка… при смерти…

— Как? Повтори, что сказал!

— Не могу точно знать, жива ли сейчас…

— Когда это случилось?

— Поутру. Я сразу помчался к вам.

— Спасибо, граф, — произнёс Павел. — Твоё старание не забуду.

Он поспешил в столицу. Уж как он мчался, одному Богу известно. И всю дорогу его не покидала мысль о завещании, в котором решалась его судьба.

К вечеру состояние больной ухудшилось. Вышедшие от неё доктора говорили безутешное. И хотя она была ещё жива, однако часы её жизни были сочтены. Тогда Павел решил пригласить сведущего в тайных делах императрицы графа Безбородко. Тот вошёл с Павлом к умирающей. Выпроводив всех из кабинета, Павел приказал царедворцу подать ему завещание, и тот извлёк из изголовья умирающей документы, перевязанные чёрной лентой.

Вот он, перевязанный чёрной лентой пакет, открывающий путь к престолу! Павел сорвал ленту, разорвал пакет и извлёк завещание. Его писал Безбородко. Павел узнал его почерк. Торопливо пробежал по строчкам… Да, так оно и есть! Не ему, законному наследнику, надлежит ступить на престол, а его сыну, юному Александру. Он, Павел, не в счёт.

Скомкав бумагу, он бросил её в камин. Туда же полетели конверт и лента… Огонь охватил их разом, жадно сожрал.

Всё! Он сделал дело. Теперь можно приглашать к умирающей. Павел опустился в кресло у её ног, поднёс к глазам платок…

Его сын Александр, бывший его соперник, стоит у трона, молодой, златокудрый, унаследовавший бабкину красоту и обходительность. Возможно, он будет императором, но только после своего отца, после Павла Первого.

Императрица Екатерина умерла вечером 6 ноября. Дежуривший во дворце чиновник остановил стрелки часов на цифре 9.

Совершив тайное злонамеренное дело, Павел распорядился собрать придворных. Стукнув унизанной золотом и серебром палкой о пол, он хриплым голосом произнёс:

— Запомните, отныне я вам государь! Призвать сюда попа!

Словно бы в ознаменование новой поры господства в России стоявшие в углу комнаты большие напольные часы разорвали тишину медными ударами. Власть в России перешла к Павлу.

После похорон Екатерины он спросил графа Безбородко:

— Где ныне находятся войска Зубова?

Невозмутимый Безбородко с привычной сдержанностью ответил, что русские полки вышли к Куре и заняты сооружением на реке крепости, которую назвали в честь государыни-матушки Екатериносердом.

— Екатеринослав… Екатериноград… Екатеринодар… Екатериносерд, — с явным сарказмом проговорил новый император. — Не много ли для неё чести?