Генерал Рубцов

Не часто удавалось Федору Дмитриевичу возвращаться с работы домой рано. Но иногда он все-таки выкраивал вечер, чтобы побыть в кругу семьи. В такие вечера Рубцовы засиживались за полночь, советуясь, вспоминая прожитое.

— Понимаешь, Федя, здесь я как-то особенно поняла, как дорого мне все советское, наше, родное. Ты бы видел глаза полячки-матери, когда она приходит в больницу и узнает, что ее ребенок выздоравливает, что врачи его вылечили бесплатно. Наше советское полякам нравится, мы вызываем у них симпатии, и это придает силы, удваивает их!

Федор Дмитриевич с нежностью смотрел на жену, в ее счастливые серые глаза, гладил вьющиеся темные волосы.

Евгения Григорьевна любила бывать с мужем на юбилейных праздниках дивизий, на парадах и спортивных соревнованиях, с интересом слушала доклады о боевом пути и традициях соединений. Особенно запомнилась им поездка в начале июня в Осовец на юбилей 2-й стрелковой дивизии. Огромное впечатление произвела на Евгению Григорьевну эта старая, построенная еще в прошлом столетии, крепость, преградившая удобный проход среди обширных болот.

— Именно через, этот коридор в 1708 году прошла шведская армия Карла XII, — рассказывал Федор Дмитриевич. — Крепость строилась долго и основательно. Жаль, что она хорошо известна немцам, ведь в первую мировую войну попадала в их руки. В прочности крепостных сооружений сомневаться нет оснований, перекрытия восьмиметровой толщины, броневые, задраивающиеся намертво двери казематов. Но вряд ли в современных условиях наступающие войска повторили бы прошлое. Тогда немцы длительное время осаждали крепость тяжелой артиллерией, применили отравляющие вещества. Нет, теперь удар будет наноситься не сюда, лобовые действия не принесут успеха… Они хорошо знают крепость….

— Значит, ты считаешь, что война с фашистами все-таки может быть? — с тревогой спросила Евгения Григорьевна, пристально вглядываясь в лицо мужа.

— Ну зачем же задавать такой вопрос, Женечка? Нужно быть ко всему готовым, — уклончиво ответил Федор Дмитриевич. — А теперь пойдем, затянулась наша «экскурсия».

Если бы знали тогда Рубцовы, что всего через две недели война вплотную подойдет к их дому, черной тучей закроет небо Родины…

Нет, неспроста…

В последнее время генерал-майор Рубцов вечерами подолгу задерживался в штабе. И не только потому, что днем изводила июньская жара, а к вечеру она спадала, шум города умолкал и работалось лучше. Все тревожнее и тревожнее становилось на границе. И у командира приграничного корпуса нарастала забота о боеспособности и боеготовности частей и соединений. В кабинете с причудливыми лепными украшениями на потолке, с высокими, метра в три, но узкими окнами, через которые в вечерних сумерках виднелась взметнувшаяся далеко в небо островерхая башня красного костела, вековые дубы и липы старого сквера, разливала зеленоватый свет настольная лампа, стоявшая на массивном столе из мореного дуба.

Генерал был задумчив. Перед ним лежал документ. Это была разведсводка штаба Западного Особого военного округа, подписанная начальником штаба генерал-майором Климовских и начальником разведотдела полковником Блохиным.

Рубцов время от времени рассматривает карту, перечитывает сводку: «Восточно-прусское направление. В границах справа Сувалки — Хальбург, слева Щучин — Найденбург размещаются штаб 9-й немецкой армии (город Алленштейн), четыре штаба армейских корпусов, девять штабов пехотных дивизий… В районах Алленштейна, Лидзбарка — две пехотные и две моторизованные дивизии, десять артиллерийских полков… Основная часть соединений и частей находится в тридцатикилометровой полосе от границы. В районе Сувалки — Арис продолжается подтягивание войск и тылов к границе. Артиллерия размещена на огневых позициях. Имеются достоверные сведения о местонахождении в районе Ольшанки (южнее Сувалок) тяжелой и зенитной артиллерии. Там же сосредоточены танки… В районе Остроленка — Острув-Мазовецка неоднократно замечен в ночное время шум моторов. В районе Бяла-Подляска сорок эшелонов переправочных средств (деревянные фермы, металлические понтоны)…»[5].

Мысли невольно сосредотачивались на угрозе, нависающей над соединениями корпуса, на их боеготовности. Неспроста же на территории, примыкающей к границе на протяжении полуторасот километров, сосредоточено тринадцать немецких дивизий. Нет, неспроста…