Генерал Рубцов

— Коли я плохой генерал, отступаю, так должен же быть хоть удовлетворительным солдатом. Какая разница, кто их убил, важно, что их больше нет.

Ту атаку мы отбили.

— В покое немцы нас не оставят, еще и авиацию вызовут, надо перемещаться, — решил командир корпуса.

Часа через полтора, уже на новом месте, мы хоронили наших погибших товарищей: начальника оперативного отдела майора Е. С. Ставровского, корпусного интенданта И. И. Пушкина и других…»

Только на фронт!

Выйдя из окружения и получив в Москве снова назначение на фронт, Федор Дмитриевич немедленно выехал в Гомель, в штаб 21-й армии, в состав которой входил его корпус. Шел сороковой день войны…

Командующий армией оказался давнишний его знакомый генерал-лейтенант Василий Иванович Кузнецов. В предвоенное время он командовал 3-й армией Западного Особого военного округа, дислоцировавшейся севернее Белостока. Родом Василий Иванович был из села Усолье Пермской области. Рубцов познакомился с ним еще в свою бытность на Урале.

Как только командующему было доложено о прибытии генерал-майора Рубцова, В. И. Кузнецов немедленно принял его.

— Рубцов! Жив! Ко мне на корпус! Очень рад! — Генерал-лейтенант по-юношески сорвался со стула, крепко обнял Рубцова. Они расцеловались.

Федор Дмитриевич рассказал о боях под Белостоком, о выходе из окружения. О мытарствах в Москве. Нелегко ему было в управлении кадров Наркомата обороны, в Генштабе доказать свое право вернуться на фронт. «Вы нужны как преподаватель тактики в Академии имени Фрунзе, — упрямо твердили ему во всех инстанциях, — академия сейчас оголена, многие из ее стен направлены командовать во вновь сформированные армии и корпуса. А готовить-то кадры военачальников надо…»

— Я ведь тоже, брат, почти месяц выходил из окружения, — сказал Василий Иванович. — Штаб армии с остатками разных частей только и вывел. Два дня отсыпался, а на третий Семен Константинович[16] вызвал к проводу и спросил: «Здоров?» «Здоров», — говорю. «Ну, тогда принимай армию. За одного битого двух небитых дают», — пошутил Семен Константинович, и вот я уже неделю 21-й армией командую, — по-товарищески просто рассказал генерал Кузнецов. Потом задумался, чуть нахмурившись, закончил: — Обстановка тяжелейшая. Радоваться нечему. В оперативном отделе разберешься… Поезжайте в корпус с начальником политотдела бригадным комиссаром Гринько. Он собирался в 66-й, знает его расположение, комиссаром был в этом корпусе. Побывайте сразу в дивизиях… Разберешься сам, легче наладить оборону, а силы у врага большие…

Наступил второй день, как генерал Рубцов снова принял обязанности командира корпуса.

В сосновом бору, который раскинулся на несколько десятков квадратных километров и примыкал к большому белорусскому селу Озаричи, разместился командный пункт штаба 66-го стрелкового корпуса. Под прикрытием высоких прямых сосен на небольших песчаных полянах, поросших жидковатой травкой, усеянных старыми сосновыми шишками, натянуты выцветшие, светло-рыжие просторные палатки. Неподалеку от них автобусы, передвижные радиостанции, установленные на грузовиках ГАЗ-ММ, легковые и грузовые автомобили, причудливо раскрашенные с целью камуфляжа. По деревьям наспех переброшены десятки проводов связи, уходящих в разные направления от командного пункта. В этом небольшом лесном городке постоянное оживление. С рокотом приезжают мотоциклисты, спешиваются, не доехав до командного пункта, делегаты связи и под уздцы подводят заседланных лошадей к коновязи.

В одной из палаток над столом с ровной и гладкой столешницей, на которой разложена топографическая карта, испещренная множеством пометок, склонились три человека. Темноволосый, высокий, худощавый полковник с бледным цветом лица характерным картавящим говором докладывает обстановку в полосе действий 66-го стрелкового корпуса 21-й армии Западного фронта. Это полковник Пиказин — начальник штаба корпуса. Время от времени он поворачивает голову в сторону своего заместителя, начальника оперативного отдела штаба полковника Здановича, резко отличающегося от своего начальника небольшим ростом, коренастой широкоплечей фигурой.

Взглядом больших глаз из-под широких черных бровей Пиказин как бы предлагает что-то уточнить, дополнить. В любой момент Зданович готов прийти на помощь начальнику штаба.

Внимательно разглядывая вычерченные на карте синие стрелы, вонзающиеся с запада и северо-запада в красную прерывистую линию, означавшую фронт обороны, генерал-майор Ф. Д. Рубцов делает лишь ему понятные пометки на полях карты, в раскрытом блокноте. Он побывал в обеих дивизиях, входивших в состав 66-го стрелкового корпуса, и теперь слушал доклад начальника штаба.