Генерал суворовской школы

(’трелковый полк Юденича, размещенный в нескольких эшелонах, прибыл в Иркутск батальонами. Станция Листвиничная ii i левом берегу Ангары, где днем и ночью разгружались эшелоны, была полна людей военных с их снаряжением и вооружением. На Листвиничной Транссибирская магистраль обрывалась, поскольку Кругобайкальская железная дорога еще не была по-I іроена (протяженность в 282 версты и длинный 3,5 верстный гуниель). Дальше путь шел по водам Байкала — до противопо-ножного берега.

Это был наиболее трудный участок на пути из Санкт-Петербурга до Владивостока.

13 изданном Военно-исторической комиссией Генерального штаба в 1910 году труде «Русско-японская война 1904—1905 гг.» ii i сей счет говорилось следующее:

«Ввиду подобных условий решено довести магистраль до западного берега оз. Байкал, до пристани Листвиничной, Круго-

о.ійкальской дороги не строить, а, организовав правильное (по-I тянное. — А.Ш.) пароходное сообщение по озеру до приста-ІНІ Мысовой на восточном берегу Байкала, продолжать уже отсюда прокладку дальнейшего пути по Забайкалью».

Перевозка войск и военных грузов осуществлялась двумя ле-покольными пароходами, самыми разными коммерческими су-іі.іми, мобилизованными для нужд войны. На восточном берегу 1>;іикала, в городе Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) одноколейный Транссиб обретал свое продолжение, уходя через город Читу ii земли Забайкальского казачьего войска, через пограничную реку Аргунь в китайскую Маньчжурию, где полыхала война.

Юденич отмечал, что тревоги и озабоченности на лицах люмен не замечалось. Еще не шли из Маньчжурии частые санитарные поезда с тысячами раненых воинов. Японская война еще не пошла в сознание России, которую пока не потрясали до осно-м;1ния митинги и забастовки, погромы помещичьих усадеб и (мррикадные бои. К.покушениям на чинов царской власти террористами из партии социалистов-революционеров россияне уже кик-то попривыкли.

ГЛАВА З В РЯДАХ МАНЬЧЖУРСКОЙ АРМИИ. ДЕЛО ПОД МУКДЕНОМ

Полк полковника Н.Н. Юденича прибыл на военный театр, как было доложено в столицу, «без происшествий», то есть не было отставших в дороге, утрат казенного имущества, случаев неповиновения младших старшим, пьянства, «дурного обращения» с местными жителями. То есть, говоря иными словами, стрелки явили собой образец воинской дисциплинированности и организованности, в чем, вне всякого сомнения, велика была заслуга их полкового командира.

В городе Мукдене, маньчжурской столице, 18-й стрелковый полк был встречен с оркестром. Прибывшую из Вильно воинскую часть приветствовал самолично царский наместник на Дальнем Востоке, главнокомандующий сухопутными и морскими силами России адмирал А.Е. Алексеев. Полковник Юденич доложил ему о благополучном прибытии вверенного ему государем полка на театр военных действий и готовности выступить на передовую линию.

На том официальная церемония была закончена. Полку после дальней дороги дали два дня отдыха и развели на временное жилье в пристанционные бараки. Уже к вечеру были доставлены с армейских складов патроны и походные солдатские кухни, недельный запас провианта, в основном сухарей. На мясные иорции выделили две дюжины овец, которых вольнонаемный гуртовщик погнал за полком.

Из Мукдена путь на войну предстоял своим ходом. С вагонами-теплушками пришлось распрощаться. Полк, двигавшийся поротно, растянулся по пути на две-три версты. Стрелки с интересом посматривали по сторонам: среди гаоляновых полей виднелись небольшие сопки с кумирнями на вершинах и китайские деревни. Их вид поражал солдат: они были окружены со всех сторон кирпичными стенками выше роста человека. Шли частые дожди, и роты двигались походным строем по грязи размытых ливнями проселочных дорог.

По прибытии в Маньчжурию 18-й стрелковый полк в составе своей бригады вошел в состав 6-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии. Сибирской она была только по названию, так как предназначалась для Восточной Сибири. Ее полки формировались из призывного контингента центральных российских губерний и до войны были расквартированы в европейской части империи.

Однако война быстро изменила людской состав дивизии, в том числе и полка полковника Н.Н. Юденича. На пополнение фронтовым потерям стали поступать коренные сибиряки, люди неприхотливые и пригодные к тяготам военной жизни. К концу Японской войны 18-й стрелковый полк действительно стал наполовину сибирским по составу нижних чинов, многим из которых было далеко за тридцать. Даже убыль в офицерах пополнялась запасниками из Иркутска и Канска, Красноярска и Но-вониколаевска.

В Мукдене сформировался полковой обоз. Тяжести перевозились на обозных повозках, которые большей частью закупались у местного населения. Все остальное носилось на себе. Стрелки и их командиры были немало удивлены, когда узнали, что в японской пехоте для этой цели использовались носильщики, которые за свой действительно каторжный труд получали больше рядового солдата и повышенный по калорийности паек. Такая новость вызвала среди солдат немало пересудов и шуток.