Генерал В. А. Сухомлинов. Военный министр эпохи Великой войны

«Но обратил ли внимание кто-либо из прокуратуры на ненормальное положение подсудимого? – задавался вопросом С.П. Мельгунов. – Намеков на это я не нашел. Имеющие власть не реагировали на злоупотребления революционного времени»⁷⁴⁵.

Можно только представить, какое моральное и психологическое давление ощущали участники судебного процесса. В данном случае «негодование народа» было отнюдь не эфемерным и безобидным явлением. Это отчетливо представляли себе как обвиняемые, так и судьи, вынужденные считаться с «дамокловым мечом» народного гнева, постоянно висевшим над ними. Ведь любое решение в пользу обвиняемого царского министра, несомненно, имело бы непредсказуемые и, скорее всего, крайне тяжелые последствия.

11 сентября рассмотрение дела закончилось продолжительными речами прокурора, защитников и последним словом обвиняемых, продолжавшимся около часа. В нескольких сжатых убедительных фразах бывший военный министр обрисовал свое служение армии в годы, когда он был у власти, закончив следующими словами: «Я мог ошибаться. у меня могли быть промахи, но преступлений я не совершал. Если Господь Бог помог мне перенести все ужасы последних двух лет, всю тяжесть клеветы, если я вынес все это до сих пор, то лишь потому, что перед Богом, и перед родиной, и перед бывшим верховным вождем моя совесть чиста»⁷⁴⁶. Мадам Сухомлинова со слезами произнесла всего несколько слов: «Ни я, ни мой муж не преступники, у меня в жизни ничего не осталось. Мне все равно. крепость.»⁷⁴⁷ После чего, сделав жест рукой, она, рыдая, опустилась на скамью подсудимых.

На следующий день присяжные удалились для вынесения своего решения. Им предстояло рассмотреть двенадцать вопросов – десять о виновности Сухомлинова и два о виновности его жены⁷⁴⁸. По сообщению информационного агентства Reuters от 13 сентября 1917 г., которое вело освещение процесса на международном уровне, «суд после совещания присяжных заседателей, длившегося с семи часов вечера до четырех часов утра, вынес вердикт „виновен" подсудимому». Генерал Сухомлинов был признан виновным в девяти из десяти предъявленных ему обвинений, в том числе «в государственной измене, в бездействии и превышении власти и в подлогах». По пункту обвинения «бездействие власти во время войны, способствовавшее неприятелю», подсудимый был оправдан⁷⁴⁹. «Сухомлинов спокойно выслушал приговор. В начале процесса он держал себя несколько шутовски, с какими-то предупредительными ужимками, любезным, хитреньким старичком, но под конец дела окреп, вел себя с достоинством и серьезно», – вспоминал сенатор Чебышев⁷⁵⁰.

Поскольку смертная казнь существовала только на фронте, экс-министр был приговорен к самому суровому из возможных наказаний – полной утрате всех прав состояния⁷⁵¹, звания, чинов, орденов и ссылке на бессрочную каторгу⁷⁵². Одновременно по ходатайству осужденного министр юстиции Малянтович разрешил ему отбывать наказание в Петропавловской крепости во избежание возможного самосуда в других местах лишения свободы.

«Подсудимую, жену отставного генерала от кавалерии Екатерину Викторовну Сухомлинову, 34 лет, признать по суду оправданной с отменою принятой против нее меры пресечения…» – такова была итоговая резолюция в отношении супруги экс-министра, после чего она в сопровождении нескольких родственников тут же покинула Дом армии и флота⁷⁵³. При этом генерал П.Г. Курлов, как и многие присутствовавшие на этом процессе, остался под впечатлением «талантливой речи защитника Е.В. Сухомлиновой, присяжного поверенного Казаринова, встреченной громкими рукоплесканиями и вызвавшей ярость у сенатора Таганцева при очищении зала заседания»⁷⁵⁴.

* * *