Генеральная пауза. Умереть, чтобы жить

«Делать то, что делала». Дина опять нахмурилась так, что заныл лоб. Перед глазами то и дело начинало плясать воспоминание об экране мобильника и её собственные фото в «Инстаграме». Вот это убожество, выпячивающее губы перед зеркалом школьного туалета — это она? Как получилось, что вещи, которые она должна была бы презирать, она же и делала? Кадры, кадры, кадры. Людный, ярко освещённый зал, Дину почти заслонил затылок Игоря. Целуются они, что ли? Кто их снимал? Какая-то вечеринка… Она мысленно понадеялась, что папа и инста — две разные планеты.

Она опаздывает, а Елена всё не заканчивает тренировку. Дина устала и злится. Гардемарин устал и вредничает. Елена устала и раздражается на Дину. А ей отчаянно хочется послать нафиг все будущие соревнования вместе взятые, Елену Прекрасную, коня вместе с конюшней и этот душный вечер — её ждёт Игорь!

Мама и папа уверены, что Дина снова заночует у Люськи. Но не на этот раз! У Люськи она только переодевается и наспех подкрашивает лицо.

— Ой, подруга-а, — тянет Люська, но никакого укора в её голосе Дина не слышит. Люська отчаянно завидует Дине, и вовсе этого не скрывает.

— Нет, ну ты смотри! Смотри на себя — красотка! Василевский в обморок упадёт, когда увидит!

Дина стоит перед зеркалом. И правда — со щеками, горящими румянцем, и лихорадочным блеском в глазах, в длинном Люськином платье с высоким, до самого бедра, разрезом, — она кажется самой себе взрослой прекрасной незнакомкой.

— Шикарная бабочка вылупилась наконец из нашей гусеницы! — Подруга подходит сзади и кладёт ей подбородок на плечо. Теперь их в зеркале двое — заговорщиц. Секунду они смотрят на отражение, а потом одновременно начинают смеяться.

— Сама ты — гусеница! — давясь от смеха — нервного, слишком бурного — восклицает Дина.

— Ну уж нет! Я — стрекоза! Элегантная, с такими, — Люська плавно взмахивает руками, — прозрачными крыльями.

— Это которая лето красное пропела? — хохочет Дина.

— Нет, зайка моя. Мне мой муравей пропасть не даст, главное — его найти, — усмехается целеустремлённая и практичная Люська.

Дина обнимает подругу, шепчет:

— Ты — самая лучшая.

— Да знаю я. Иди, заждался твой принц.

На пороге Дина оборачивается и ловит Люськин взгляд — задумчивый, изучающий.

«Завидует», — думает Дина и улыбается. Есть чему. От счастья и сладкого ужаса замирает сердце — она едет к Игорю домой. Впервые. На всю ночь…

Воспоминание оборвалось, оставив привкус счастливого ожидания и леденящий сердце вопрос: неужели у них что-то было? Нет! Не может быть! Дина резко отстранилась от Алекса, помотала головой.

Он глянул удивлённо, быстро спросил:

— Что?

— Ничего!

Ответ получился резким, почти грубым.

Дина прикусила губу, тронула парня за рукав:

— Прости, это так неожиданно происходит. Бац! И ты барахтаешься в обрывке незнакомой тебе жизни, а потом снова — бац! И ты опять здесь…

— Ничего. Всё в порядке, я понимаю.

Алекс и не подумал обидеться, а Дину вдруг разозлила эта его чрезмерная «хорошесть». Ну вылитый ангел, крыльев только не хватает! Что он мог понимать? Девушка сердито отвернулась, чувствуя себя так, словно была виновата в чём-то посерьёзнее неоправданной грубости.

Долго молчать не получилось. Тишина угнетала.

Дина потеребила рукав его толстовки и смущённо попросила: