Генеральная проверка

«…В селе Куле-Махала Ломской околии крестьянин закричал, прося о помощи. На выручку избиваемому отцу прибежал сын, только недавно с отличием закончивший торговую гимназию. Отцу и сыну скрутили руки, каждого за шею привязали к задней части телеги, в которую была запряжена пара сильных лошадей, и погнали телегу по шоссе. За ней волочились тела отца и сына».

«…В городе Лом арестованных обычно связывают одной веревкой и отводят на баржи-могилы… К вечеру баржи и казармы переполнены арестованными, а утром, после того как с ночными узниками расправляются, места опять становятся свободными для новых арестованных…»

«…В Фердинанде помещения школ, клуба-читальни и других более или менее крупных зданий заполнены арестованными. Каждую ночь по нескольку человек убивают. Капитан Харлаков перед расстрелом обвиняемых дает указания своему писарю. «Пиши ему крест» — означает убить. «Пиши ему ноль» — означает помиловать».

«…В Елисейне трех руководителей здешних коммунистов — рабочего Стефана Трифонова, Митю Бояджиева и инженера-химика шахты «Плакальница» Йордана Куртева — каратели решили сбросить с двухсотметровой скалы на железнодорожную линию. На скале палачи предложили инженеру Йордану Куртеву отказаться от коммунистических убеждений, пообещав оставить его в живых. Он ответил, что хочет умереть вместе со своими товарищами. Тогда приговоренным предложили самим броситься со скалы. Рабочий прыгнул первым, и тело его разбилось на куски. Двое других остались стоять на скале. Их начали рубить саблями и колоть штыками. Инженер крикнул: «Из каждого кусочка моего тела взойдут ростки коммунизма!» Митю Бояджиев крикнул: «Вы захлебнетесь в каждой капле моей крови!»

Обезображенные тела казненных оставались под скалой на железнодорожной линии несколько дней…»

Все они, от профессора с генералами до кметов с сельскими стражниками, от околийских начальников и капитанов до штатских в касках, при галстуках и в остроносых лаковых ботинках, «охотников», «патриотов», членов шпицкоманд, тайных и явных агентов, полицаев и обыкновенных головорезов, реакционных националистов и белогвардейцев, церковных владык и черносотенцев, банкиров и сельских ростовщиков, предателей и доносчиков, — все они были запряжены в одну колесницу по спасению капитала, царя и короны.

С большим старанием творили они свое грязное дело. В одной из софийских мастерских по обработке бронзы начали отливать ордена и медали, кресты и значки. Генералам выделялись участки для постройки домов и дач в Софии, их награждали, выдавали им деньги из «безотчетных фондов». Они становились партнерами во владении предприятиями, их осыпали золотом…

Все они торжествовали. Били барабаны на казарменных плацах, присваивались все новые и новые офицерские звания: капитаны, майоры, полковники, генералы… Их одевали в парчу и золото, благословляли, кропили святой водой. Их прославляли и оказывали такие почести, какие им раньше и не снились.

Голос генерала Лазарова не умолкал на улицах и площадях. О генерале даже появился анекдот: увидев трех человек, собравшихся в одном месте, он приседал на корточки, чтобы его приподняли для произнесения речи… Газеты ежедневно помещали статьи, в которых поносились коммунисты и земледельцы. Тонны бумаги и чернил давили и заливали измученную страну.