Генеральная проверка

Итак, Димитров и Коларов заночевали в общине вместе с сопровождавшими их эмигрантами, расположившись на старых, прогнивших соломенных тюфяках. Наутро все отправились в Пирот. Во главе процессии кмет на коне, а следом за ним пешком эмигранты вместе с писарем и несколькими сторожами и лесниками. Шествие выглядело достаточно внушительным и обращало на себя внимание случайных прохожих. Они останавливались и провожали идущих любопытными взглядами.

«…В городе, — рассказывает Коларов, — нас встретили радушно, разместили в гостинице. Мы еще не успели отдохнуть с дороги, как к нам в комнату вошел священник, сопровождаемый человеком в штатском. Священник — крупный, краснощекий мужчина с роскошной раздвоенной бородой — был архиерейским наместником, а человек в штатском — местным депутатом скупщины. Последнего мы знали еще по Болгарии — он работал швейником в Пловдиве и состоял в Болгарском рабочем союзе швейников, затем возвратился на родину, объявил себя радикалом и сейчас был депутатом. Священник, дружески пожав нам руки, встал посреди комнаты и произнес торжественную речь:

— Господа, я сербский националист и патриот и вас, болгарских социалистов, уважаю, потому что вы были единственными защитниками сербского народа и спасли жизнь многим сербским пленным и невинным гражданам. Сербский народ глубоко вам признателен за ваше благородство и гуманизм. Добро пожаловать на нашу землю, располагайтесь свободно, ничего не опасаясь. Нам приятно приветствовать вас как дорогих братьев в нашей среде…»

После этой патетической речи лед недоверия начал таять. Димитров и Коларов спокойно заночевали в гостинице города Пирот, а на следующий день поездом выехали в Ниш. Коларов вспоминает:

«…В Ниш прибыла большая группа повстанцев. Ее временно разместили в помещении Общества Красного Креста. Наши товарищи устроились на соломе, расстеленной на полу. Вместе с несколькими другими руководителями я побывал у жупана[27], который от имени властей заявил, что на югославской территории нам гарантируется безопасность и неприкосновенность при условии, что мы не злоупотребим оказанным нам гостеприимством…»

Эмигранты продолжали прибывать со стороны Чипровских гор. По тропам и тропинкам, по проселочным дорогам и зеленым пастбищам, по оврагам и долинам — отовсюду малыми и большими группами, по двое, по трое, а то и по одному, появлялись наши товарищи, уставшие, оборванные, израненные в боях. Вечером 28 сентября в Ниш с внушительной группой повстанцев прибыл Гаврил Генов. Разместили их в низком и продолговатом одноэтажном бараке, покрытом жестью и обшитом прогнившими сосновыми досками. В бараке и на зеленой лужайке возле него сидели и лежали истощенные бойцы. Сейчас они ждали, когда им дадут хотя бы черствого хлеба, и думали о завтрашнем дне. Что их ждет? Куда им идти? Что они будут делать? Когда смогут вернуться в Болгарию?