Генеральша. Love story

Варя вздохнула. Хоть она и не была женой Вейру Велда в полном смысле слова, ее в самом деле задело, что он оставил ее одну, ничего не сказав. Но не могла же она признаться в этом Асса Минару!

– Подобные мотивы хороши для периода ухаживания. А замужняя женщина предпочитает, чтобы муж работал или служил. И обеспечивал ее.

– Интересный аспект ментальности, – изрек Асса.

Они помолчали.

– Впрочем, кое в чем вы правы, – сказала Варя немного спустя. – Война – безобразная штука.

– Я рад, что вы согласны со мной, – улыбнулся Асса. – Вы умная женщина. И это поразительно сочетается у вас с самоотречением. Я понимаю старика Вейру, такой букет не мог не привлечь его.

– Самоотречение? – изумилась Варя. – Что вы!

– Вы кудахчете над своим мужем, как пестрокрылка над яйцом, готовите ему кушать, зашиваете его дырки… Вы тащились через леса и топи, чтобы быть с ним. Даже когда его нет рядом, как сейчас, вы думаете о том, какой он хороший!

– Я его люблю. Разве это неестественно?

– У нас называют любовью другое. В вашей цивилизации все женщины мазохистски ориентированы?

– Не вижу в своем отношении к Вейру ничего такого, – сухо проговорила Варя. – Если вы опять о моей руке, то я уже говорила, что это случайность. У меня замечательный муж, и нет ничего странного в том, что мне хочется быть рядом с ним и проявлять посильную заботу о нем.

Асса непонятно усмехнулся:

– Хотел бы я иметь такую же жену!

Несмотря на периодические разногласия, Варя продолжала держаться культуролога. И дело было не только в том, что в отсутствие десанта он оставался единственным мужчиной, способным ей помочь. Он был интересным собеседником, остроумным и не без обаяния. Даже ссоры с ним не слишком раздражали Варю. Он легко просил прощения и легко получал его, потому что она сознавала, что причина его критических замечаний в адрес ее ближайшего окружения состоит в его неравнодушии к ее бытию. Большинство людей, встречавшихся Варе в жизни, имело к ней либо явно корыстный, либо чисто светский интерес. А Асса Минара, похоже, и впрямь волновало то, что с ней происходит.

Придя в госпиталь на следующий день, Варя поняла, что очередная операция десанта увенчалась успехом. Вокруг дома на травке загорали легко раненные, бодро переговариваясь между собой. Она заметила среди них молодого паренька, так жадно смотревшего на нее в тот день, когда она стала фиктивной женой Вейру Велда.

– Как дела? – спросила она по-иррийски, подойдя сзади.

Он испуганно обернулся, робко заулыбался:

– Сэке Барби… Ну, все отлично. Автозавод к червям взорвали, никто и не пикнул… – он сообразил по выражению Вариного лица, что ляпнул что-то не то. – Сэке Барби, вы ведь не обижаетесь? Если что, Латэ Мин к вашим услугам.

Варя прошла в помещение. У окна светловолосая девка в джинсовых шортах и красной майке, насвистывая веселый мотивчик, бинтовала руку какому-то иррийцу. Тот все пытался ухватить ее здоровой рукой за голую ляжку, но деваха привычно увертывалась без заметных усилий. Когда это стало ей мешать, она беззлобно предупредила:

– Ща и вторую в гипс.

Потом перешла к другому раненому:

– Ну, что у тебя, чучело?

– А где сэке Кори? – спросила Варя.

Девка отвлеклась от мазей.

– Ох, вы супруга ихнего командира, верно? Сэке Кори там с тяжелыми, – она махнула рукой вглубь коридора. – Давайте я вам все сделаю, ирки подождут.

Варя села за столик и осторожно протянула ей замотанную руку:

– А ты не боишься, что они станут возмущаться?

– Они по-русски не петрят, – беспечно ответила она. – Да и какой дурак будет требовать, чтобы его обслужили вперед командирской жены? Кстати, меня зовут Элеонора. Можно Элька, – она разматывала бинт. – Что там у вас, трещина? Ща посмотрю конспект, – она вынула из заднего кармана шорт свернутую трубочкой толстую тетрадь.

– Училась в мединституте? – спросила Варя.

Элька отрицательно мотнула головой:

– В училище, на фельдшера. Выгнали со второго курса, – доверительно сообщила она. – Пара по анатомии. Кому эта анатомия нужна? Полтора года зубрила, как дура, как называются по латыни какие кости. А толку? Штопаю ирок, а у них все по-другому. Никакая латынь не поможет.

Она внимательно изучила Варину руку и стала накладывать мазь невыносимо зеленого цвета.

– Да вы не бойтесь, – успокоила она Варю, перехватив ее подозрительный взгляд. – Чего не знаю, за то не возьмусь. «Не навреди» – первое правило.

– А что это за мазь? – поинтересовалась Варя.

– Хрен ее знает. Иррийская. Называется по-ихнему так, что язык в трубочку сворачивается. Но здорово помогает при трещинах, ускоряет сращение переломов… Вообще у ирок много клёвых медикаментов, мы таких не проходили.

– Между нами, – тихо сказала Варя, – меня называли предательницей только за то, что я замужем за иррийцем. Как же вы с бабкой лечите их?

– Кровь у всех красная, – Элька пожала плечами. – И, как утверждает Федоровна, в клятве Гиппократа не указано, что лечить нужно только землян. Значит, священный долг. В таком деле патриотические соображения могут идти на хрен.