Генеральша. Love story

Село бурлило, как разворошенное осиное гнездо. Кто-то стонал, валяясь у крыльца и зажимая рану, кто-то бежал за подмогой, хлопали двери, звенел металл. Варя схватила рюкзак, помогла окровавленному Дайне надеть куртку. Мальчик ревел, утирая сопли рукавом, девочка надсадно кашляла. Ирочка, перепуганно оглядываясь на мертвую малышку, потащила их за руки к выходу. Чтобы выйти, им пришлось перешагивать через трупы.

– Вон они! – заорал кто-то.

– Бегом, – сквозь зубы распорядился Дайне.

Варя побежала к лесу, неуклюже переваливаясь, таща за собой Ирочку и подвывающего пацана. Нора, волоча по снегу за шиворот больную девочку, вырвалась вперед. Дайне замыкал, то и дело поторапливая, умоляя прибавить шагу, хотя сам припадал на одну ногу и оставлял за собой след из кровавых капель. Сзади орали, улюлюкали. Сердце у Вари заходилось.

Днем они бы не ушли. Их спасением стала безлунная ночь. Они затерялись среди густых елей, а следы на снегу в темноте было не разобрать. Они не останавливались до самого утра, хотя Варе не хватало воздуха, а живот сдавила мерзкая боль. Не доношу, подумала она почти безразлично. На эмоции сил не осталось.

Они шли, пока Дайне не упал. Варя по инерции прошла еще несколько шагов и испуганно обернулась, не слыша его тяжелого дыхания за спиной. Она подползла, осторожно перетащила его на раскатанное на снегу одеяло, пачкая шерсть кровью. Под курткой Дайне был весь липкий, а конечности – холодные, еще холоднее, чем ее замерзшие пальцы. Он потерял слишком много крови, не имея времени перевязать раны. Варя закопалась в рюкзаке в поисках бинтов, стянула ему бедро, наложила марлю и пластырь на вспоротую щеку, но не знала, что делать с многочисленными порезами на груди. Бинты кончились. Она туго обернула его в кусок одеяла, сколола своей булавкой. Легла рядом, прижавшись, чтобы хоть как-то согреть тело, которому не хватало крови. Нора, умная бестия, заставила детей лечь с другой стороны, и сама свернулась в ногах.

Утром они недосчитались девочки Нади. За кустами возились волки, и Варю чуть не стошнило. Она пересилила себя и с трудом помогла Дайне подняться. Он шел, пошатываясь.

На лесной опушке их ждали. Мстительные селяне натравили на беглецов патруль. Несколько солдат в форме Союза Метагалактики наставили на них оружие:

– Стоять!

Варя схватилась за плечо Дайне. Почему-то земные солдаты ее пугали. Нора, поджав хвост, прижалась к ее ногам.

– Иди к ним, – шепнул Дайне. – Скажи, что тебя взяли в плен. Силой заставили подчиняться. Ну, давай!

– А ты?

– Я уже умираю. Давай, Барбиэ. Спасибо за тот поцелуй.

Он повернулся к солдатам и обреченно поднял руки.

– Ага, – удовлетворенно кивнул молодой лейтенант. – Как и говорили. Иррийская шлюха и ее прихвостень.

– Я не шлюха! – возмутилась Варя. – Я… Я Варвара Затонская, жена генерала, Романа Затонского.

– Ну-ну. Жена генерала Затонского шляется с иррийским десантником.

– Я ее конвоировал, – буркнул Дайне.

– Молчи, ирка! – один из солдат расчетливо пнул его в больное бедро.

– Я была в плену, – проговорила Варя голосом, дрожащим и от жалости к Дайне, и от страха, что ей не поверят. – Но вообще-то они со мной хорошо обращались, – она хотела бы выгородить его.

– Пытали всего раз в неделю, – мрачно сообщил Дайне. – И насиловали не чаще двух раз в день. Кормили регулярно, правда, объедками. А еще гипнозу подвергли, чтоб она не могла против Ирру ни слова сказать. Видите? Хочет, а не может.

До нее дошло, что он-то как раз ее выгораживает. Пытается вызвать сочувствие к ней.

– А это что за щенки? – лейтенант выцепил взглядом Ирочку и пацана.

– Это м-мои дети, – выдавила Варя.

– Да ну? – он зло усмехнулся. – У генерала Затонского только одна дочь.

Варя побледнела.

– Вы не так поняли…

– Берем ее с малолетками с собой, – приказал лейтенант. – Там разберемся. А этого – пристрелить.

– Нет! – невольно вырвалось у Вари.

Дайне подмигнул и ухмыльнулся:

– Жаль, я не успел сегодня тебя изнасиловать. Ни разу…

В него всадили одновременно пять пуль. Никто не остался равнодушным.

Двое солдат шагнули к Варе. Нора оскалилась и прыгнула. Ей досталась шестая пуля.

Варя осталась без единого защитника.

Комендатура в райцентре была разрушена во время иррийской оккупации. Тюрьма – тоже. Варю с детьми поселили в гостиничном номере. Правда, приставили охрану: постоянно при ней находился один солдат. Охрана сменялась через день.

Каждый день ее приходили допрашивать. Придирались к каким-то неувязочкам в ее словах, требовали с тщательно скрываемым предвкушением рассказать подробно, как ее пытали, и она лихорадочно придумывала и запоминала, чтобы потом, не дай бог, не перепутать, растягивали ее на дыбе до или после того, как загоняли иголки под ногти. Однажды она не выдержала и спросила:

– Почему бы вам просто не вызвать кого-нибудь, кто может подтвердить мою личность?

– Делать больше нечего – отрывать важных людей от важных дел ради какой-то сомнительной дамочки, – был ответ. – Расскажите-ка еще раз про тот случай, как вас облили водой и вывели голой на мороз.