Генеральша. Love story

А дальше все покатилось, как в киноленте, пущенной задом наперед в ускоренном темпе. Десант отступал по своим же следам. Была неделя в доме у чокнутой старухи, подцвеченная заревом горящих лесов. Был почти месяц в доме Нади. Местные, раньше сидевшие тише воды, ниже травы, и боявшиеся обратить на себя внимание иррийцев, теперь осмелели, плевались и злорадствовали при виде поспешного отступления противника. Бои в арьергарде почти не прекращались. И бесконечные обстрелы, ночью и днем…

Вейру был мрачен и озабочен. Он отсутствовал целыми днями и проводил на ногах большую часть ночи. Он ездил на посты, осматривал местность, собирал штаб… Но что-то не ладилось. То ли от недосыпа, то ли от груза забот у него болела голова, и он лечился выпивкой. Голова не проходила, зато открылась язва.

Варя простила ему и недоверие, и резкость. До того ли, когда со всех сторон проблемы! Она старалась, чтобы он отдыхал хотя бы тогда, когда приходит домой. Чтобы дом был для него островком тепла и покоя. Чтобы на столе всегда была горячая еда и травяной чай, успокаивающий боли в желудке. Но с каждым днем это становилось все сложнее.

– Нет! – взвилась Надя, заслоняя собой худую, заполошно квохчущую курицу. – Нет, сэке Барби! Это последняя!

– Надя, моему мужу нужен бульон, – терпеливо произнесла Варя.

– Да пусть он провалится, ваш муж! Пусть он помрет от своей язвы, туда ему и дорога, кровопийце! Не дам!

Нора, последнее время неразлучная с Варей, угрожающе заворчала, сделав шаг вперед. Надя отскочила и схватила квочку в объятия.

– И не просите даже! Завтра его величество яиц пожелает, а я крайней окажусь?

Надо было настоять, корила себя Варя, собирая постный ужин – тушеную свеклу да капусту. Но ведь яйца и вправду нужны…

Надя еще много чего кричала. Что иррийский командир жирует, а многие местные с осени жрут траву, раскопанную под снегом, потому что две армии, прокатившиеся туда и обратно, вымели все припасы. Что ее дети недоедают, а она боится для них кусок стянуть, чтобы не обвинили в диверсии против проклятых оккупантов. Что соседи косятся на нее завистливо – якобы она кормится от чужаков, пьет вместе с ними народную кровушку, – и уже поговаривают, что пора побить камнями иррийскую нахлебницу. Что ей, Варе, оранжерейному цветочку, никогда этого не понять…

В кухню молча вошла Нора, положила хозяйке под ноги загрызенную ворону. Ворона была толстой. Вот кто на народной кровушке жиреет, подумала Варя. Ворон в этом году развелось видимо-невидимо, трупов был избыток, и иррийских, и землян, и вороны не делали между ними различий.

Вейру с благодарностью отпил свежий наваристый бульон.

– Спасибо, Варежка. Ни одна жена так за мной не ухаживала.

– Вейру, а сколько жен у тебя было? – спросила она.

Он приложил ладонь к желудку с кривой гримасой и выпил еще бульона.

– Я их считал, что ли? Первая умерла, двух я бросил по молодости, две бросили меня. С еще одной разошелся цивилизованно, по взаимному согласию…

– Что, целых шесть?!

– Семь, – улыбнулся он.

Они провели чудесную ночь. Даже язва временно отступила, чтобы не мешать. А рано утром Вейру Велда вызвали на видеосвязь.

Натали Волкова была красивой женщиной и выглядела намного моложе своего возраста. Но только сумасшедший самоубийца захотел бы оказаться на месте Вейру. Она смотрела с экрана на вражеского командира холодно и равнодушно, как на докучливое насекомое, которое настала пора давить либо травить, и главная ее проблема – решить, какую из этих сторон альтернативы предпочесть.

– Твоя база в Энске захвачена. Твои силы в окружении. Сдавайся, Вейру. Тебя мы, конечно, расстреляем, дабы обезопасить Вселенную от твоего возвращения на военную арену. Но ты сохранишь жизни своим солдатам. Я не так глупа, как покойный Затонский, чтобы бездарно убивать пленных, когда есть возможность использовать их более рационально. Нам не хватает рабочей силы для астероидов и кое-каких периферийных планет. Никто из свободных граждан, понимаешь ли, не хочет работать в таких условиях. Ну что, Вейру?

Он скривился, поглаживая желудок.

– Съешь дерьма, Натали. У меня достаточно сил, чтобы сохранить наши жизни для лучших судеб, чем каторга на ваших дерьмовых астероидах. Сдавайся сама. Я тебя даже не расстреляю. Мои ребята тебя в эротических снах давно видят.

Натали жестко рассмеялась.

– Приятно слышать, что я все еще котируюсь не только за свои стратегические таланты. Но откуда такая уверенность, Вейру? Ты у меня вот где, – она сжала кулак и поводила им перед экраном.

– Все города, которые были в моих руках, заминированы. Достаточно мне нажать маленькую кнопочку на пульте…

– Страшно, аж жуть. Ну, давай сыграем размен. Либо ты забываешь про свою кнопочку добровольно и сдаешься, либо мы сбрасываем тебе на голову атомную бомбу.

– Сбросишь атомную бомбу на свою деревню?

– У нас на Земле деревень больше, чем у тебя на голове волос осталось. Одной больше, одной меньше…

– А как же мирные жители?

– Лес рубят – щепки летят, – тон у Натали был безжалостным.