Генеральша. Love story

Варя поколебалась. Будь там Трин или Элену, она вряд ли рискнула бы показаться на глаза. Но она верила, что Хеддо не будет настаивать на ее немедленной казни, даже если они что-то нашли. Варя отрыла в чулане банку соленых огурцов, свернула крышку, налила рассол в три стакана.

Дайне и Хеддо приветствовали ее с искренним энтузиазмом. Вейру покосился и промолчал. Но рассол выпил.

– Как самочувствие, Барбиэ? – участливо осведомилась Хеддо. Кажется, Вейру не стал делиться с офицерами своими подозрениями насчет Вари.

– Спасибо, все в порядке, – потупилась она, надеясь, что синяки по углам подбородка не слишком заметны. – Поймали шпиона?

Вейру обжег ее взглядом, ничего не ответив.

– Пусть это тебя не волнует, – покачала головой Хеддо. – В твоем положении надо думать о приятных вещах, – только когда она договорила до конца фразы, Варя поняла, какое положение она имеет в виду. – О детях, например, – Хеддо подошла к Ирочке и потрепала ее по голове. – Чудесный ребенок, правда? Рисует и никому не меша…

Она осеклась. Глаза ее чуть не вылезли из орбит.

– Что? – нервно гаркнул Вейру.

Хеддо, казалось, потеряла дар речи. Она молча указала на то, над чем трудилось дитя. Вейру и Дайне повскакали с мест.

Хеддо внезапно обхватила себя обеими руками и принялась истерически хохотать.

– Дерьмо и моча, сэки Вейру! Шпиона ловили! Весь город на уши поставили!..

Вейру и Дайне глазели на детский рисунок, и лица их постепенно багровели. Наконец Дайне протянул руку через Ирочкино плечо и шлепнул карту на обеденный стол. Карта была цветная до невозможности, разукрашенная розовым, фиолетовым и оранжевым, разрисованная елочками, цветочками и снежинками.

– Правда, красиво? – Ирочка, гордая своим творением, смотрела на Вейру чистыми глазами.

– Очень, – выдавил он.

Хеддо снова закатилась от смеха.

– Извините, – сказал Вейру, – мне надо поговорить с женой.

– О воспитании детей, не иначе! – прыснула Хеддо, взяла Ирочку за руку и вышла. Дайне последовал за ней.

Варя первая нарушила повисшее молчание.

– Что, Вейру, – спросила она тихо, – повесишь ее на столбе? Или скажешь, что это я ей карты подбросила? После того, как сделала свое черное шпионское дело?

– Варежка, прости. Я забыл, какими бывают дети. Последний раз у меня был ребенок больше тридцати трех лет назад.

– Значит, у тебя уже есть ребенок? – удивилась Варя.

Он слегка поморщился.

– Оба моих сына служили в армии и погибли во время Нерранского конфликта.

– О… – узнав такое, Варя не могла всерьез лелеять обиду. – Мне жаль, правда.

– Один пал в бою с войсками генерала Затонского. Второй оказался в плену. Командир экспедиционного корпуса Леку Велд поехал на переговоры, но Затонский отказался вернуть пленных. Их всех расстреляли.

– О господи! – Варя прижала ладонь к губам.

– Так что, если хочешь знать, он должен мне двоих детей. Я не повешу Иру. И тебя бы не повесил, даже окажись ты шпионкой. Отложил бы до родов, а там бы забылось… Но я рад, что ты не виновата. Простишь?

А куда я денусь, подумала Варя. И молча кивнула.

Домашний арест был снят, и она отправилась в госпиталь, взяв с собой Ирочку, чтобы познакомить ее со спасенной собакой. Они шли не спеша, Ирочка по дороге пыталась лепить снежки из почерневшего от сажи снега, заглядывала во все дыры, расковыривала щебень в поисках интересных штучек. Когда небо проутюжила первая ракета, Ирочка втянула голову в плечи и спросила:

– Мам, что это?

А потом засвистело, загрохотало. Ракеты разрывались далеко впереди, но Варя схватила Ирочку и вжалась в сугроб. Самое обидное и нелепое – погибнуть под снарядами своих же.

Обстрел длился долго. Наступившая наконец тишина показалась нереальной, ватной, словно заложило уши. Варя выкарабкалась из сугроба, таща за собой дочь. В той стороне, где был госпиталь, полыхал пожар.

На госпиталь пришелся главный удар. Воронки, едкий запах гари и трупы, трупы… Варе стало дурно. Лежащая навзничь женщина с осколком в голове была Кори. Док сидел в своем зеленом халате рядом с ней, обхватив руками виски и раскачиваясь, как пьяный. Уцелевшие раненые были в шоке. Никто не ожидал, что госпиталь может подвергнуться обстрелу, как поняла Варя из их реплик. Более-менее адекватной оставалась одна Элька. Сунув драгоценную тетрадку в карман куртки, она переходила от одного лежащего на окровавленном снегу тела к другому, вправляла новые вывихи, фиксировала переломы, накладывала жгуты… закрывала глаза. Увидев Варю, шепнула:

– Пацанов накрыло, Мишку с Вовкой, – мальчики, большой и маленький, пригрелись было при госпитале: никого больше, кроме собаки, у них не осталось. – Возьмешь Нору? Док с ней возиться не станет, да и у меня времени ни хрена нет…

Перевязанная Нора слабо завиляла хвостом, приветствуя свою спасительницу. Варя кивнула Ирочке:

– Ну, вот тебе и собачка.

Завизжав тормозами и пропахав снег, вырвалась из-за угла командирская машина. Вейру выскочил, не дожидаясь полной остановки, прижал к себе растерявшуюся Варю:

– Гром и молния, жива… жива… А я уж… – переведя дух, он справился с собой и отдал приказ: – Готовиться к эвакуации. Срочно!