Генеральские игры

— Голубчик, можно вообще обойтись без экспертизы. Составим акт, что причины происшествия комиссии установить не удалось, а посему рекомендуется ущерб списать, дело сдать в архив. Да, ещё немаловажно — членам следственной комиссии объявить благодарность. Вы все это подпишете. Без меня…

Гуляев обречено вздохнул:

— Понял, Александр Васильевич. У вас есть причины ворочать камни?

— Голубчик, поверьте старику: есть. Я проверил дежурную пожарную службу. В ту ночь несли вахту двое — дежурный и его помощник. Помощником был солдат… — Сычев вынул блокнот размером с пачку сигарет, — вот, рядовой Зосимов Андрей. Мне удалось с ним поговорить.

— И что? — Голос Гуляева звучал ровно, беспокойство ещё не коснулось его.

— Показания дежурного прапорщика Матвеева и его помощника Зосимова не совпадают…

— Так, давайте уточним. Ведутся ли дежурными записи, которые отражают показания противопожарной сигнализации?

В глазах Сычева блеснула хитринка.

— Болевую точку вы нащупали. Записи ведутся, но они необъективны. На двух хранилищах имелось двадцать огнетушителей. После взрыва пятнадцать из них не сработали: они не были заряжены. А по документам проверка на исправность проводилась всего две недели назад.

— Это называется подлогом.

— В журнале есть подчистки? Вырванные страницы?

— Нет. Страницы пронумерованы, журнал прошит и опечатан.

— Почему же слова дежурного подтверждены записями в журнале, а его помощник говорит иное?

Сычев понимал, что Гуляев догадывается, почему такое могло произойти, но догадка следователя не может подменить мнение эксперта. Поэтому Гуляеву требовалось подтверждение.

— Зосимов говорит, что у них принято записывать текущую информацию на отдельный лист бумаги, а в конце смены они выбирают нужные записи и вносят в журнал.

— Нужные?

— Нужным считается все, что создает благоприятное впечатление и не может испортить карьеры.

Гуляев понимающе кивнул.

— И что оказалось нужным в данном случае?

— Они сочли за благо не показывать, что пожар в шестом хранилище возник несколько раньше, нежели взорвалось пятое.

— Считаете, Зосимову можно верить?

— Да.

— Он знает, что его начальник и журнал свидетельствуют об ином?

— Когда я с ним говорил, таких сведений он не имел.

— Как вы это можете объяснить?

— Решение о том, что записать в журнал, принимал прапорщик Матвеев. Может быть, при этом был ещё кто-то. А солдата отправили в казарму: его подпись под записью не требуется.

— Какой смысл скрывать правду Матвееву?

— Взрыв покончил с двумя хранилищами сразу. Зачем на себя ещё вешать пожар, если его следы уничтожены?

— Резонно. Вы закрепили свидетельство Зосимова?

— Мы беседовали под магнитофон. Кстати, в его сообщении две важные детали, которые помогают восстановить ход событий. Первыми очаг возгорания в шестом хранилище засекли извещатели пульсации пламени. Только потом сработали приборы, предупреждающие о задымлении.

— О чем это свидетельствует?

— Когда мы имеем дело с пожаром от случайных причин — от окурка, короткого замыкания, от самовозгорания, — вспышка огня предваряется тлением. Открытым пламенем вспыхивают только горючие смеси и вещества — бензин, керосин, лаки… Поверьте, упаковочные ящики, которые заполняли хранилище, не те предметы, которые огонь может охватить сразу. На всем пространстве склада от одной стены до другой даже сильное пламя не пройдет со скоростью горящего пороха. Попробуйте разжечь костер из сухих мелко наколотых чурок. Потребуется время, пока растопка передаст огонь всей поленнице. В нашем случае — и это очень подозрительно — склад полыхнул сразу во всю длину.

— Поджог?

— Очень похоже…

Кран подогнали через час. Панели были приподняты.

Сычев походил вокруг, о чем-то подумал и снова пригласил Гуляева.

— Теперь я могу утверждать, Виктор Петрович, что взрыв и пожар имели разные причины.

Сычев говорил спокойно, голосом, полным усталости. Охотник, сообщающий о своих успехах, произнес бы эту фразу иначе. Но Гуляев понял — ловить своих коллег — пожарных на нечестности эксперту не доставляло никакого удовольствия.

— Обратите внимание на внутренние поверхности панелей. Если их выбило взрывом, который стал причиной пожара, на плитах изнутри не могла образоваться копоть. А она есть. И достаточно густая. Значит, взрыв произошел, когда в шестом хранилище уже полыхало пламя.

— О чем это говорит?

— О том, что у пожара и взрыва разные начала. Более того, взрыв не предварял пожар, а последовал за ним.

— Что вам ещё здесь не понравилось, Александр Васильевич?

Сычев отколупнул от пола черную пористую пластинку. Протянул Гуляеву.

— Что это?

— Когда я сумею ответить и сказать, как это появилось на бетонном полу, мы будем знать причину возгорания.

— И все же что это? На первый взгляд?

Гуляев вернул хрустящую корочку Сычеву.

— Думаю, железо.

— Откуда оно? Что-то расплавилось?