Генералы и офицеры вермахта рассказывают

Вопрос: Бывший пленный солдат 184-го полка 86-й дивизии Вагнер Генрих^[482] в своем заявлении указывает: «Одиночек в плен не брали. Сначала их использовали в качестве носильщиков пулеметов и боеприпасов, а вечером расстреливали. С ранеными русскими вообще не возились, так как их расстреливали сразу же на месте. Однажды мы прибыли поздно вечером в одну русскую деревню. Наш взвод занял дом, где находилось 11 раненых красноармейцев (я находился в то время в 8-й роте 184-го полка 86-й пехотной дивизии). Наш командир взвода фельдфебель Фогель отдал приказ собрать раненых в сарай и расстрелять их. Приказ был выполнен.

В другой раз наш полк занял крупную деревню (название ее я забыл). В этой деревне имелось каменное здание, в котором лежало 200 тяжелораненых русских... Командир полка, полковник Шенеман, отдал приказ расстрелять этих тяжелораненых». Вы должны эти факты знать.

Ответ: Я не подвергаю сомнению заявление Вагнера об имевшихся случаях расстрела советских военнопленных, в том числе и тяжело раненых. Но считаю, что описанные случаи произошли еще до моего прибытия в дивизию.

Вопрос: Если вы хотите этим сказать, что при вас таких случаев не было, то вы противоречите сами себе. Вы ведь признали, что бесчеловечные распоряжения своего предшественника в отношении политработников были вами оставлены в силе, а, следовательно, ваши подчиненные могли беспрепятственно продолжать любые зверства над советскими военнопленными?

Ответ: Правильно. Я все оставил так, как это было при моем предшественнике Витгефте. Я признаю, что случаи зверств над русскими военнопленными продолжали иметь место и в мою бытность командиром дивизии. Моя большая вина в том, что я не отменил жестокие приказания бывшего командира дивизии Витгефта в отношении военнопленных.

Вопрос: В своих собственноручных показаниях от 10 января 1946 года вы заявляете, что вами был оставлен в силе приказ Витгефта об отмене расстрела взятых в плен советских политработников. С какой целью вы дали такие показания?

Ответ: Мои показания от 10 января 1946 года были написаны тогда, когда я еще не осознал свои преступные действия в лучшем свете.

На самом деле, я не оставил в силе такой приказ Витгефта об отмене расстрела политкомиссаров, так как такого приказа не могло и быть. Витгефт не взял бы на себя ответственность отменить приказ Гитлера.

Мне подполковник фон дер Гребен говорил, что, якобы, Витгефт пытался обойти приказ Гитлера, направляя военнопленных комиссаров в лагеря, но я и этому не верю. При мне приказ Гитлера относительно расстрела политкомиссаров оставался в силе.

Вопрос: Полковник Шенеман, конечно, не без вашего ведома расстреливал тяжелораненых советских военнослужащих?

Ответ: Лично мне полковник Шенеман о подобных случаях не докладывал. Но в дивизии было известно, что он участвовал в расстрелах советских военнопленных. Так, летом 1942 года во время боев в «Ржевском мешке» в 184-м полку, которым командовал Шенеман, его подчиненные расстреливали взятых в плен русских солдат.

Хочу заметить, что гитлеровские газеты, печатавшие статьи о так называемых «зверствах большевиков», разжигали в немецких солдатах низменные животные инстинкты и толкали их на путь преступлений.

Вопрос: Вы знали о зверствах, чинимых полковником Шенеман?

Ответ: Я знал о случаях расстрела русских военнослужащими полка Шенемана, но ничего не предпринимал в смысле пресечения дальнейших зверств над военнопленными.

Вопрос: Тем самым, вы являлись соучастником совершения тех злодеяний, которые совершали ваши подчиненные?

Ответ: Я признаю, что являлся соучастником совершения злодеяний над советскими военнопленными, чинимых в подчиненной мне дивизии.

В этом смысле мои действия, как командира дивизии, носили преступный характер и шли в разрез с законами и обычаями войны

Вопрос: Бывший ваш подчиненный Вагнер в своем заявлении далее сообщает: «Во время нашего бегства от Красной Армии в начале 1942 года мы получили приказ создать 50-километровую зону, где все должно быть сровнено с землей... Гражданское население терпело нечеловеческие муки под нашим произволом. Все население — женщины и дети выгонялись часто при 30—40-градусном морозе из своих домов, и они не знали, куда им деваться. Кто сопротивлялся насильственным мероприятиям немцев, наказывался смертью». Вы подтверждаете это?