Genesis Dei/ Greedfall: Untold Story (СИ)

Спустя три месяца плавания эскадра пересекла Треугольник Дьявола, и всё пошло к чёрту.

Сначала начались ссоры в спаянной команде гребцов. Потом Этьен с Аленом так надолго уединились за ящиками, что Годишу пришлось считать бочки с солониной и сверяться с описью, чтобы отвлечь кипящее воображение.

В полдень со страшной силой налетел шторм. За считанные минуты небо затянуло, и будто сам Дьявол отворил бездонную пасть. Океан разъярился, и воды перекатывались мускулами взбешенного Левиафана. Становилось всё темнее и темнее, качка была такой, что казалось, небо с морем поменялись местами. Впереди, совсем близко, сверкнула яркая молния, раздался страшный треск. Яростные волны опрокинули горизонт и свернули в ревущую воронку. Три конвойных корабля в одну секунду превратились в столбы воды. Гребцы на «Морском Льве» замерли в ожидании указаний. Стремительно поднимались волны, и вот уже огромный многометровый вал грозно шёл на корабль.

— Тряханём костями, сволочи?! — пророкотал Годиш и сжал кулаки.

— Да, капитан!

— Жмите на вёсла, как на ляхи девок!

Паруса потеряли почти сразу и чуть не срубили мачту. Здоровяк Люка сорвал голос, пытаясь перекричать бурю и ободрить перепуганных гребцов. Он больше для вида, чем для дела, размахивал плетью. Все понимали, что грести живее не выйдет, сломай комит о хребты гребцов хоть сотню плетей за раз.

Страх отступил, и пришла живительная злость отчаянных. Басистым голосом капитан Годиш отдавал короткие чёткие указания и неотрывно смотрел во тьму, пытаясь угадать, откуда придет следующий огромный вал. Пенные шапки волн рассыпались серповидными существами, и их хохот терялся в рёве воды. Этьен с киянкой торопливо оценивал крепость бортов, и никакие брызги и грохот не достигали его внимания. Он слышал только стон древесины и команды капитана. Ален угрём скользил по палубе и дёргал крепёж. Одно неверное движение — и плохо закреплённая бочка косо мазнула его по ноге.

Если бы не борьба со стихией, Годиш бы заметил, как вспышки молний выхватывали очертания исполинской фигуры, неподвижной, словно утёс, среди огромных водяных гор. Огромные руки были сложены на груди, а голову венчало несколько пар рогов.

Гребцы всё ещё старались удержать судно на плаву, но стихия оказалась сильнее. Новый удар молнии пришёлся по «Морскому Льву». Моряки на палубе бросились в разные стороны. В море посыпались люди, бочки и тюки. Судно развалилось на две части. Волны, словно молоты, дробили обломки в щепу, и немногие нашли в себе силы удержаться на плаву, хватаясь за остатки дромона.

Трое суток изнурительной, отчаянной борьбы. Трое суток без сна. Трое суток, за которые не прозвучало ни единой молитвы Озарённому, ибо каждый добровольно пошёл в Треугольник Дьявола, как оказалось, на верную погибель.

Ветер утих. Качка перестала захлёстывать. Солнце тонуло в чёрной воде и окрашивало обрывки туч красным. Послештормовое небо казалось умытым кровью.

Ошеломлённый Годиш вновь и вновь пересчитывал чудом выживших. Их было всего пятеро, вместе с ним. Из почти семи десятков бывалых моряков всей эскадры. Пятеро. Они вскарабкались на обломок мачты с перекладинами и остатками бортов и теперь обессиленно сгорбились, по-прежнему цепляясь за верёвки. Этьен мрачно хохмил над бледным Аленом, пока укладывал ему на место торчащую из голени кость. Тот умудрился сломать ногу и теперь лежал, сжав губы. Его чёрные глаза казались совсем огромными. Единственный из гребцов, кто выплыл, молодой Жирар, молился Озарённому.

— Дьявол обокрал даже моё брюхо, — Люка похлопал себя по некогда солидному животу и сардонически усмехнулся, — трёх десятков фунтов как не бывало.

Перед длительным плаванием моряки всегда отъедались на четыре, а то и на все пять десятков фунтов как раз для таких случаев.

— Отрастишь новое, когда выберемся из этой дьявольской таски.

Все уставились на Алена. Выбраться из-под кулака самого Дьявола было не так просто. Недаром эти воды звались Треугольником Дьявола: каждый моряк знал, что стоит попасть сюда, как воды превращаются в лабиринт, двери которого захлопнулись навсегда. Навсегда. Лихая надежда проскочить, лелеемая командой, не оправдала себя. Жирар всхлипнул.

— Отбой!.. — громче обычного рявкнул Годиш. Боковым зрением он видел рогатых белоглазых тварей, что прятались в пенных шапках угасающего шторма. Он зло сплюнул в воду и сел поближе к Алену.

Кромешная беззвёздная ночь поглотила всякое свидетельство трагедии «Морского Льва».

Ночью Годиш с Аленом сверяли маршрут со звёздным небом и негромко говорили. На рассвете, не сговариваясь, Люка с капитаном бросились в воду собирать обломки судов и всё, что могло пригодиться. Им удалось найти ещё обломки бортов и обрывки паруса.

Треугольник Дьявола, словно в насмешку, оставил несчастным только раскалённое белое солнце и штиль. Вода будто стремилась застыть в зеркальную блестящую слюду.

Муки жажды лишали покоя. Жирар несколько раз бросался пить солёную морскую воду, давясь, фыркая, захлёбываясь, и Люке ничего не оставалось, как флегматично лупить парня, буквально выколачивая из него выпитое.