Генетика любви

Действуя скорее интуитивно, я пересекла всю комнату, остановилась у изголовья и положила руку прямо на резонаторы. На ощупь они были гладкими и теплыми. Я постаралась сосредоточиться на самых светлых воспоминаниях. Вначале вспомнила нашу ночь в «Храме Фортуна», а затем мысли сами перенеслись к нашей малышке, которой уже два месяца. Пройдет еще немного времени, и я смогу ощущать ее толчки. Ох, Себастьян, ну почему ты не сказал мне, что привязался?

– А это что-то бы изменило?

Я вздрогнула и убрала руку.

– Я говорила вслух?

– Да. – Он нахмурился и медленно приподнялся на локтях. – Спасибо, со мной все в порядке, можешь идти, Орианн.

Я опешила. Он меня прогоняет?!

– Что? – изумленно пробормотала я. – Но… но у тебя же привязка…

– Да, и я как-то с ней справляюсь… – Он поправился: – Справлялся. Не смею тебя задерживать.

Злость затуманила глаза и стеганула по нервам. Я тут за него переживаю, места себя не нахожу, а он…

– Задерживать?! Себастьян, ты с орбиты рухнул? С привязками не шутят! Ты понимаешь, что мог умереть без моих бета-колебаний? Швархи тебя задери, какого космоса ты не сказал, что я вошла в твой ближний круг и стала основным источником?

– И это что-то изменило бы? – Касс поднялся еще выше. Теперь он уже сидел в постели. Мужчина облизал пересохшие губы и потянулся к стакану воды, сделал большой глоток и лишь затем продолжил: – Чтобы ты опять меня обвинила в том, что я тебя к чему-то принуждаю? Чтобы посчитала это манипулированием? Чтобы ты поставила меня на одну доску с Морисом? Нет уж, Орианн, спасибо, сам как-нибудь перебьюсь!

Вот же упрямый!

– Да при чем тут это?..

– При том, что уже полгода прошло, а ты порой смотришь на меня как на мировое зло…

– Потому что ты говоришь о браке!

– А что плохого в браке со мной, Орианн?! Что в этом ужасного?! Неужели я настолько тебе омерзителен? Или правду говорят: эльтонийкам по жизни нужно несколько мужчин и они не способны привязаться ни к одному серьезно?

Я не выдержала и залепила пощечину. Себастьян осекся и замолчал.

Полыхнув яростью напоследок в общий ментальный фон, я вышла из дома Кассов-старших и села на ступеньки крыльца.

Состояние было такое, что хотелось расплакаться. Умом я понимала, что Себастьян зол на меня, потому что я взяла и улетела надолго, не предупредив… Но ведь и он рванул на симпозиум на Цварг, не предупредив меня. Да и если бы я заранее объявила об отпуске, разве этот упрямец сознался бы в привязке?! Душу разъедали сомнения. По-хорошему надо было вернуться и поговорить начистоту, рассказать, что у меня ребенок, составить график, когда мы будем видеться, раз мои бета-колебания ему так необходимы…

– Я заварил вам чай. Держите, он вкусный и хорошо успокаивает.

Я подняла глаза на Севера Касса, который протягивал мне пузатую чашку с ароматным мятным чаем.

– Спасибо, – поблагодарила я и взяла кружку, обхватив ее бока ладонями.

Сделала глоток. Вкусно. Горячая жидкость и правда оказалась весьма кстати.

Север молча опустился на ступени рядом. Я с печалью подумала о том, что сейчас начнется… еще один мужчина станет говорить мне, что я должна-должна-должна…

Но Север удивил.

– Простите моего сына, если сможете.

Я вздохнула.

– Он вас любит.

– Знаю.

– А вы его?

Я оторвалась от созерцания листиков и чаинок в кружке и внимательно посмотрела на цварга.

– Люблю, конечно. Но замуж не пойду.

Он склонил голову, принимая мой ответ.

– Хорошо. А что тогда планируете делать?

Вопрос был почти таким же, как его задал Бруно, но прозвучал гораздо мягче. Мирно, что ли.

– Наверное, стоит составить расписание, когда у меня есть время видеться с Себастьяном. Пока ему так плохо, я готова приходить на несколько часов в день сюда.

– Разумно, – одобрил Север и добавил, хитро блеснув глазами: – Я открыл окно в его комнате. Окна выходят на соседнюю сторону, а у моего сына мощные резонаторы. Если хотите, можете проводить время на этом крыльце. Погода нынче отличная.

Я благодарно улыбнулась. Откуда он такой понимающий? Повезло же Вивьен.

– Опыт, это жизненный опыт, – словно прочитав мои мысли, ответил Север.

Я отпила еще немного ароматного чая и спросила:

– Почему вы на меня не злитесь?

– А должен? – вопросом на вопрос ответил Север.

Мне вспомнились Стефан и Софос Кассы, и откуда-то из глубины пришла уверенность, что те уже проехались бы по мне вдоль и поперек. Стоило вспомнить только их допрос ночью, когда близнецы собирали жуков-роговиков…

– Из-за меня ваш сын в таком состоянии, – аккуратно подбирая слова, сказала я. – Если бы вы на меня злились, это было бы… нормально. Вы, наверно, очень испугались за Себастьяна?

Север улыбнулся, но совсем не так, как это делал Себастьян. Если улыбка Себастьяна была подобна лучам огромного жаркого солнца, которое своим теплом может пробраться под кожу, то улыбка Севера напоминала свет голубой звезды, как раз такой, как Соло, – редкой, опасной, экзотической, но при определенных обстоятельствах обладающей живительной силой для тысяч гуманоидов. При всей поразительной внешней схожести отца и сына, чем дольше я с ними общалась, тем больше видела разницы в мимике, жестах, движениях.