Генетика любви

— Я хотел бы расспросить вас и взять пробирку крови. Дело в том, что я провожу исследования о рождаемости, и мне необходимо составить как можно более объёмную выборку для работы. В первую очередь меня интересуют цваргини с детьми, а так как у вас двое сыновей, то это просто отлично. Как вы смотрите на встречу, скажем, утром, пока Ланс и Лотт в школе?

«Он хочет встретиться ради науки, а не за тем, о чём ты подумала…»

Воздух с шумом вырвался из лёгких. По идее, я должна была радоваться, что меня не просят ни о чём таком, что претило бы статусу порядочной замужней женщины, но на языке пеплом осело разочарование.

— Утром? — эхом отозвалась.

— Да, можно завтра, например, в десять. Дружеский завтрак. Как вы на это смотрите?

— Я не знаю...

— Пожалуйста, не отказывайте в такой малости. Я уже восемь лет занимаюсь исследованиями рождаемости на Цварге и, кажется, стою на пороге открытия.

Синие глаза засияли таким воодушевлением, какое сложно было бы сымитировать. Слова явно были произнесены не чтобы покрасоваться — так говорят лишь тогда, когда искренне чем-то увлечены.

«Себастьян так помог тебе с Лансом, а ты даже не хочешь отблагодарить? Просит-то совсем немного и точно не позволит себе лишнего. Даже здесь и сейчас, когда у вас нет свидетелей, он ни разу тебя не коснулся. Чего ты боишься?»

Проблема заключалась в том, что мужчина мне нравился слишком сильно, и я боялась собственных пока ещё неясных чувств, которые совершенно точно появились к нему после этой ночи.

Себастьян смотрел с надеждой и не торопил с ответом. От него пахло потом, полевыми травами и чем-то древесным… На удивление, запах совсем не отталкивал, наоборот, успокаивал.

— Хорошо, давайте. — Я вздохнула. — Только с одним условием.

— Каким?

— Вы мне ещё немного расскажете о Юнисии. Даже не представляю, когда у меня ещё будет шанс послушать о волшебной планете с летающими в облаках островами из первых уст.

— Это не волшебство, а магнис с магнитным свойством, хотя в каком-то смысле магниты — это и есть волшебство. — Себастьян широко улыбнулся.

После того как мы договорились о встрече, я разбудила Лотта, а профессор Касс взял Ланса на руки и помог донести до дивана в гостиной. Себастьян не стал задерживаться, вместо этого он пожелал отдохнуть, интеллигентно попрощался и ушёл. Стоило входной двери закрыться за ночным спасителем, как послышался скрип лестницы. Морис, широко зевая, спускался по ступеням в шёлковом кимоно, затянутом на крупный несуразный узел на поясе под внушительным животом. Одежда, на мой вкус, мужу не шла совершенно, но это был подарок от его друзей, которым он страшно гордился.

— Мышка, ты где-то шлялась ночью? — Через открытое окно донёсся звук стартующего флаера Себастьяна. Морис нахмурился и добавил: — Да ещё и с кем-то?

— Я собирала с детьми жуков-роговиков, Ланс оступился на камнях и повредил ногу. По счастью, Себастьян Касс оказался неподалеку и помог доставить нас домой, — выдала я урезанную версию произошедших событий.

— Себастьян Касс… — Супруг свёл брови над переносицей ещё сильнее. — Это тот оборванец у озера, что ли? Как он вообще тебя нашёл-то?

— Он, оказывается, наш сосед…

Я хотела добавить «и не оборванец вовсе», но Морис прервал громким фырканьем:

— Ой, сейчас в «соседи» пытаются набиться все кому не лень. Ниже по склону новая деревенька, дома еле-еле до двухэтажных дотягивают, прилагающийся участок соток десять, но застройщик гордо именует их «шале». Тоже мне! Ещё и продают их, не смотря на внешность и родословную, того и гляди, скоро здесь будет шастать одно отребье.

Шварх меня дёрнул за язык: то ли сказалась на рассудке полная тревоги и переживаний ночь, то ли на контрасте с заботой Себастьяна организм потребовал привычных унижений… не знаю. Но слова вырвались сами собой:

— Так я же тоже отребье! Не противно жить в одном доме?

Супруг резко изменился в лице, глаза сощурились, а на скулах заиграли желваки. Он быстро преодолел оставшиеся ступени, подлетел и всей своей огромной массой навис сверху.

— Не смей даже вспоминать своё происхождение! Да, я вывез тебя из эльтонийской грязи, но теперь ты чистокровная цваргиня. Ты не представляешь, сколько денег я потратил, чтобы ты такой стала. Поняла?! Поняла, я спрашиваю?! — зашипел он в лицо.

Его ноздри налились кровью, покраснели и заняли пол-лица. Неподдельная неприязнь к полукровкам буквально плескалась на дне карих глаз.

Было безумно страшно, но в то же время я вдруг почувствовала себя пьяной от кощунственной, но такой притягательной мысли… А что, если он меня ударит? Вселенная, да если муж ударит хоть ментально, хоть физически, я смогу подать на развод. Что такое открытая рана, синяки или даже длительная головная боль по сравнению с тем, что я смогу освободиться?! Сейчас идеальный момент!

Чувствуя, что ещё чуть-чуть, и вынужу Мориса применить силу, я добавила дров в топку его ненависти, тщательно подбирая слова: