Генетика любви

Племянник скрестил руки на груди и фыркнул. Всякий раз, когда он приезжал на Цварг и просил дядей помочь хотя бы биоматериалом, те отшучивались и делали вид, что не воспринимают увлечение племенника за что-то серьёзное. При словах «наука», «астробиология» и «генетика» братья отца морщились, как от кислого апельсина, с головой уйдя в семейный бизнес и коммерческую составляющую.

— А как же, — Себастьян нарочито изменил голос, — «Наука денег не приносит, только в исключительных случаях. Это ерунда, которой страдают всякие неудачники. Настоящие кредиты крутятся на Цварге в шахтах»?

— Ну, одно другому не мешает! — возмутился Софос. — Да и вообще, не мог же я стоять в стороне, когда ты даже профессорскую степень у себя там получил! Мне интересно было, куда моя кровь уходит. И не отходи от темы. Ты сам обращал внимание в статье, что на планете не было зарегистрировано случаев, когда цваргиня имела детей от разных мужчин.

Объяснять дяде тонкости теории про взаимные привязки у Себастьяна не было желания. Да и где гарантия, что Орианн хоть когда-либо в принципе согласится иметь детей после такого брака, что у неё уже был? С тем, как она уверенно заявила, что не собирается больше замуж, молодой профессор понимал, что в ближайшие месяцы всё, на что он может рассчитывать, — это улыбки, её смех и возможность быть рядом. На «секс из благодарности» он точно не согласится. Хватит уже того, что бывший муж занимался репродуктивным насилием.

— Понимаю, — спокойно ответил цварг. — Но и ты пойми, Соф. Мне нравится Орианн, я хочу быть с ней, и мне неважно, сколько у неё уже детей и собирается ли она рожать следующих… Она мне нравится. Не её способность к деторождению. Не её внешность или расовая принадлежность… Всё это, конечно же, идёт плюсом, но дело в том, что мне нравится сама Орианн.

— Ты можешь выбрать себе любую другую женщину, Себ, любую! После твоей матери бабушка с дедушкой постепенно изменили свои взгляды, они не будут возражать даже против человека! Но цваргиня с двумя детьми… Ты понимаешь, что род Кассов на этом может остановиться?! У тебя две сестры, у меня дочери-эльтонийки, Стефан вообще никого себе не нашёл. Даже если не брать интересы рода, космос с ним, неужели ты не хочешь своих детей, Себастьян?

— Хочу. Когда-нибудь… А может, и нет. — Касс-младший пожал плечами. — Всё зависит от того, чего захочет Орианн.

— Вселенная, никогда не думал, что скажу это, но тем не менее: Орианн свободна от уз брака. Ты можешь с ней общаться… увлечься на какое-то время. Но ведь необязательно на ней жениться! Да, как только я узнал, что ты участвуешь в этом процессе, то тут же сделал запрос к базе данных драгоценных камней «Касс Корпорейшн». Представь моё удивление, когда финансовый директор доложил, что самый крупный камень, добытый в этом году, оказался недавно выкуплен моим же племянничком и вставлен в оправу помолвочного кольца! Себастьян, умоляю, рассмотри хотя бы возможность потом жениться на той девушке, которая сможет подарить тебе детей. Дружи с Орианн. Шварх, затащи её в постель, если тебе это так необходимо, но не оформляй всё документально. Остановись! Второй раз развод ей уже точно не дадут.

— Если мы поженимся, это и не понадобится.

Софос смотрел на племянника с грустью.

— Она вошла в твой ближний круг, да?

— Это не имеет значения, — легко отозвался Себастьян и тут же жёстко добавил: — Предупреждаю заранее, если ты, Стефан или бабушка с дедушкой задумаете очередную интригу, как это было с моими родителями, то я буду в гневе.

— Услышано. — Дядя хмуро кивнул.

Глава 18. Сладкое слово «свобода»

Орианн Ор’тэйл

Я всё никак не могла поверить в свершившееся чудо. Себастьян Касс стал солнцем, осветившим скучное серое болото жизни и перевернувшим с ног на голову абсолютно всё. Мир стал ярче и красивее, звуки — мелодичнее, а ароматы — разнообразнее и насыщеннее. Казалось, что я помолодела минимум вдвое.

Сердце билось в грудной клетке так сильно, что физически было сложно контролировать дыхание и вести себя естественно. Меня бросало то в жар, то в холод, хотелось смеяться и плакать от бурлящего счастья в крови одновременно. Оковы, плотно держащие меня по рукам и ногам, пали, а за спиной будто выросли крылья.

Я свободна!

Вселенная, нет, не так! Я сво-бод-на!!!

— Мам, ты чего? — с подозрением спросил Ланс, косясь на меня на заднем сиденье аэротакси.

— Всё хорошо, сынок. — Я зажмурилась, всё ещё пытаясь переварить то, что пятьдесят пять цваргов наступили на горло своим принципам и благодаря Себастьяну освободили меня от этого ужасного брака.

— Ты плачешь, — с сомнением покосился Лотт и озадаченно добавил: — Но как-то странно. Вкусно, что ли?

Я не выдержала и расхохоталась, затем поцеловала обоих сыновей в лоб.

— Это потому, что от счастья.

— И ты не злишься за то, что я выкинул на заднем дворе Серебряного Дома? — вдруг с опаской переспросил Лотт. — Папа кричал, что выпорет меня.

— Но ты же понял, что поступил плохо, и больше так делать не будешь? — вопросом на вопрос ответила я.

Сын кивнул.