Генезис и анализ масонских символов

Вследствие этого система, господствовавшая в ложах от него зависимых, называется «Елагинской»; она была сначала сколком с английской, а потом к ней примешались влияния других систем, даже розенкрейцерства, против которого возмущался сам Елагин. В начале 1770-х годов появилась в России Циннендорфская система, основателем которой в Петербурге был Рейхель, приехавший из Берлина. Елагин и члены его лож относились к новой системе отрицательно и, как видно из протоколов ложи «Урании», не допускали к себе лиц, не отрекшихся от Рейхеля. Сохранить чистоту своей первоначальной системы Елагину, однако, не удалось: он принял, кроме прежних 3 степеней иоанновских, еще 4 высших рыцарских. В 1775 г. в ложу Елагинской системы «Астрею» был принят прямо в 3ю степень знаменитый Новиков. В это время собрания масонские происходили уже публично, не возбуждая подозрений. О характере тогдашнего масонства мы знаем из отзывов Новикова. Он говорит, что ложи занимались изучением этики и стремились к самопознанию, сообразно с каждой степенью; но это его не удовлетворяло, хотя он и занимал высшую степень. Новиков и некоторые другие масоны искали другой системы, более глубокой, что и привело к соединению, против воли Елагина, большинства его лож с Рейхелевскими. «Соединенные», как они стали называть себя, ложи реверсом от 3 сентября 1776 г. признали себя подчиненными берлинской главной ложе Минерве.

Кроме прежней Елагинской системы и системы «соединенных», существовала еще по Рейхелевской системе ложа Розенберга-Чаадаева, которая не пожелала соединиться с елагинцами. Главную роль в тогдашнем франкмасонстве играл Рейхель, стремившийся удержать русских франкмасонов от тамплиерства или системы «строгого послушания». Союз Елагина с Рейхелем на время оживил петербургских франкмасонов и теснее связал их с Москвой. Вышедшая в 1775 г. книга Сен-Мартена: «О заблуждениях и истине» вызвала новое движение среди франкмасонов и стремление завязать более близкие сношения с иностранными ложами. Это произвело раскол в русском франкмасонстве. По совету Рейхеля, многие ложи присоединились, через посредство князя Куракина и князя Гагарина, к Швеции. Сам Рейхель, а также петербургская ложа, где поместным мастером был Новиков, и московская ложа князя?.?. Трубецкого остались верны Елагину.

Таким образом в России стали существовать две системы: рейхелевско-елагинская и шведская. В 1777 г. приезжал в Петербург шведский король, стоявший вместе со своим братом во главе шведских масонов; он посетил собрания франкмасонов и предпринял посвятить в масоны великого князя Павла Петровича (см. «Вестник Европы», 1868 г., кн. 6, стр. 574; «Русский Вестник», 1864 г., кн. 8, стр. 375; «Сочинения» Державина, изд. 1 акад. наук, 1 т., 793 стр.). В 1778 г. московская ложа князя Трубецкого присоединилась к шведской системе; к ней примкнул и Новиков, а его ложа в 1779 г. закрылась, и он сам переехал в Москву. Этим закончилось господство елагинской системы. В чем она заключалась – на это трудно дать положительный ответ, хотя, благодаря исследованиям академиков Пыпина и Пекарского, кое-что и выяснилось. Прежде всего академиком Пекарским были найдены подлинные ритуалы, переведенные Елагиным с актов ложи Аполлона. Особенность их сравнительно со старинными английскими (которые находим в книгах «Иоакин и Боаз, или подлинный ключ к двери франкмасонства старого и нового», 1762, и «Три сильных удара, или дверь древнейшего франкмасонства, открытая для всех людей») заключается в так называемом «пути», или «мытарствах» новопоступающего во время приема: допускаются устрашающие эффекты в виде брата в «окровавленной срачице», устремленных против него шпаг, «смешения крови… с кровию братиев наших»; еще больше эффектов показано в церемонии возведения брата в степень мастера, хотя все же эти «прикрасы» проще, чем о том говорится в донесении Олсуфьева о масонах при императрице Елизавете Петровне.