Генезис и структура квалитативизма Аристотеля

Основное возражение Аристотеля против развитой платоновской геометрической теории вещества состоит в том, что она не может решить проблему ни возникновения и уничтожения тел, объяснить различные формы изменений, происходящие в природе. «Для тех, кто разделяет тела на поверхности, – говорит Аристотель, имея в виду Платона и его последователей, – изменение и возникновение не могут реализоваться, так как за исключением объемных фигур ничто не может возникать из соединений поверхностей, и эти философы даже не пытаются произвести качество с помощью этих поверхностей» (GC[26], I, 2, 316а 2–5). Кстати, аналогичный упрек Аристотель здесь же делает и в адрес Демокрита, подчеркивая, что «этот философ отрицает существование цвета, так как вещи у него окрашиваются, посредством “поворота атомов”» (316а 1–2). Аристотель не останавливается на констатации неудовлетворяющей его редукции качеств к геометрии и дает ей объяснение, указывая, что причиной такой редукции является «недостаточность опыта» (GC, 316а 5). Раскрывая эту причину, Аристотель связывает выдвижение таких принципов, как принципы атомизма и геометрической теории Платона, со злоупотреблением отвлеченными рассуждениями. Этому подходу он противопоставляет физический подход, рассуждения в рамках которого опираются на наблюдение явлений природы и удовлетворяют их «обширной цепи». Разделяющие физический подход, говорит Аристотель, характеризуются интимным знанием природы, живут вблизи ее явлений. Эта жизнь вблизи явлений природы, наблюдение за ними и изучение характеризуют аристотелевское понимание опыта, его роли в научном познании. Аристотель связывает геометрическую теорию Платона и элеатов-скую концепцию с характерной для них безопытностью (ἀπἔιρία) (Физика, I, 8, 191а 26–28). Физик, говорит он в «Никомаховой этике», в отличие от математика прежде всего должен быть человеком опыта. Интересно, что опыт в физике Аристотель рассматривает как человеческий опыт вообще и подчеркивает при этом, что только возраст приносит опыт и в молодые годы нельзя стать ни дельным политиком, ни мудрецом, ни физиком (Никомахова этика, VI, 9, 1142а 16–19; X, 10, 1179b 1). Таким образом, математическая программа Платона была отвергнута Аристотелем также и потому, что она не отвечала его пониманию роли и значения опыта в науке и не могла быть, по его мнению, эффективным инструментом в конкретно-физических исследованиях, ведущихся в новых условиях прогрессирующей дифференциации научного знания.

§ 3. Качественный подход в космологии

У Аристотеля мы находим два подхода к дедукции четырех элементов, образующих, можно сказать, две теории элементов. Одна из них излагается в трактате «О возникновении и уничтожении», другая – в IV книге «О небе». Рассмотрим сначала последнюю.

В этой теории элемент мыслится соединенным с определенным механическим движением. Это является новым моментом, так как в теории элементов («корней») Эмпедокла они не связывались с определенными космическими движениями. Известная корреляция элементов и движений была, правда, внесена Платоном. У него огонь более подвижен, чем земля и вода, воздух же обладает промежуточной подвижностью. Но у него эти кинематические свойства стихий вытекали из его геометрической теории вещества (Тимей, 55е). У Аристотеля же мы находим чисто феноменологическую теорию тяжелого и легкого, совершенно свободную от всяких соображений о структуре стихий, включая математические гипотезы о их строении.

Аристотель строит свою космологическую теорию элементов, отталкиваясь от критикуемого им математического подхода Платона, с которым он сближает также и атомистов. Критика этого подхода, содержащаяся главным образом в III книге «О небе», заканчивается общим выводом, предваряющим анализ элементов в плане исследования основных космологических свойств – легкого и тяжелого. «Таким образом, – заключает Аристотель, – различие между телами обусловливается не фигурами, как это ясно из сказанного нами. Так как наиболее фундаментальными различиями являются различия, касающиеся свойств (τά πὰϑη), воздействий (τὰ ἔργα) и сил (τάς δυνάμεις), то нашей первой задачей должно быть исследование этих определений, после чего мы сможем понять те различия, которые отличают одно [тело] от другого» (О небе, III, 8, 307b 20–26). В этом тексте, после которого Аристотель прямо переходит к исследованию свойств или качеств (πάϑη) легкого и тяжелого, он противопоставляет геометрическому подходу свой нематематической подход, согласно которому наиболее фундаментальными определениями являются не фигуры и числа, а качества, функции или действия вещей и соответствующие им силы или потенции.