Гениальные мысли

1. Писатель как профессия. Тетя Вика учит, что «профессия — это род трудовой деятельности человека, обычно источник существования», и у меня нет причин с ней не согласиться. В этом случае писательство можно оценивать, как любой другой оплачиваемый труд.

Считаю ли я себя профессиональным писателем? Нет. Моя профессия — архитектор и преподаватель. Я не зарабатываю писательством деньги и не трачу на него столько трудочасов, чтобы себя так называть.

2. Писатель как просто род деятельности. Тут все просто — если пишешь литературные тексты, значит, писатель. Тут я писатель ровно такой же, какой я велосипедист, горнолыжник, певец, поэт, художник и философ.)

3. Писатель как общественная фигура. Здесь все в руках общества. Назвали тебя писателем — молодец, ты писатель.

Про меня пока широкая общественность еще не в курсе, так что нет, я не писатель в этом смысле.

4. Писатель как призвание. Вот в этом пункте я, наверное, стопроцентно писатель. Потому что если сравнить, о чем я больше всего думаю, чем с наибольшим удовольствием занимаюсь и на что хотела бы тратить свое время — это писательство, однозначно. Я каждую свободную минуту думаю о своих книгах и использую любую возможность, чтобы их писать.

Хотя, может, это не призвание, а диагноз.)

5. Писатель, как статус. Это такая американская тема. Скучно жить, чувствуешь себя несостоявшимся? Стань писателем! Дальше следуем пункту 2 и всем об этом рассказываем. Чтоб ни у кого сомнений не было, что писатель) Этот пункт мне не особо интересен, потому что мне и так статусов в жизни хватает, с ними бы разобраться).

Итого. Для меня настоящим критерием является пункт 3. В нем выражена совокупность факторов, которая, помноженная на время, и дает нам имена писателей прошлого. Лично мне, в общем-то, не интересны гонорары, тиражи и т. д. А вот чтобы кто-то еще готов был публично сказать, что я — писатель… Вот это и будет лично моим критерием того, что на этом поприще я состоялась.:)

Про точки бифуркации, Черный квадрат и методы воздействия

Вообще-то это должно было быть частью рецензии на «Хвост». Но в какой-то момент что-то пошло не так, и я не стала насиловать текст рецензии, потому что точно знаю, что текст всегда живет своей жизнью и лучше знает, как оно надо. Но раз анс сам поднял тему Черного квадрата и, что еще интереснее, методов воздействия в искусстве, то я восстановлю в памяти разные мысли по этому поводу, которые у меня появились во время чтения «Хвоста».

Что удивительно в Черном квадрате? Не то ведь, что он черный, и даже не то, что он квадрат (тем более, что на самом деле не черный и не квадрат). Удивительно в нем то, насколько в этом самом квадрате неожиданно сошлось столько факторов, что он стал тем, чем стал. Время, пространство, точки зрения и восприятия, ожидания и возможности — оно все совпало. В один момент все мироздание повернулось как-то так, что из просто темного четырехугольника Черный квадрат превратился в произведение искусства. Дальше можно очень долго и занудно спорить по поводу места этого произведения, его отношения к искусству, но я сейчас не об этом. На Черном квадрате построена эстетика прошлого века и, частично, нынешнего, поэтому тут я просто промолчу. Черный квадрат — та самая данность, к которой можно относиться по-разному, но отрицать ее существование — бессмысленно. Существовать она от этого не перестанет.

Черный квадрат не был первой супрематической работой. Не был, по изначальному замыслу, главным. То есть сам Малевич еще не понимал, что он сотворил и чем это закончится. Он, возможно, хотел сказать что-то совсем другое — но ноосфера (тут должен стоять мем от Робина) решила по-другому и сошлась клином (который красный, а не белый) на черном квадрате. Кто помнит черный крест? А круг? Вот именно. А ведь они тоже были.

И из всего этого я делаю следующий вывод. Влияние произведения искусства невозможно предугадать или запрограммировать. Более того, чем сильнее попытки запрограммировать определенное восприятие, тем хуже в результате произведение воспринимается. Ибо каждый воспринимает совершенно уникально, и разные методы на каждого воздействуют самым немыслимым образом. Поэтому свободный автор — это тот, кто не задумывается в процессе творчества о воздействии и восприятии, не программирует диалога с реципиентом. Он просто говорит, тем языком, которым умеет говорить. И те, кому этот язык близок, его слышат. Пытаться же убедить реципиента, что именно язык автора самый верный и правильный, — затея провальная и чаще всего приводит к обрыву контакта.

Можно написать Черный квадрат — но нельзя пытаться создать эффект Черного квадрата. Можно придумывать свою систему, свой мир, и выражать ее доступными и близкими автору средствами — но нельзя пытаться запрограммировать реципиента на определенное восприятие. И уже тем более неправильно считать, что реципиент, считавший сигналы, но не поддавшийся запрограммированному воздействию, есть реципиент необразованный и к ноосфере непричастный.