Гении неба

— Чудесно, теперь спроси — не согласится ли она погостить у нас, составив мне компанию на время моего пребывания в этом мире, поучить местным обычаям и прочему джазу, за что ей обеспечат не только одежонку взамен того, что сейчас на ней, но и значительную сумму на дальнейшие дорожные расходы.

— Она говорит — мол, почему нет, времени у нее сейчас хоть отбавляй. Она ставит одно условие, если это можно так назвать: не интересоваться пока она сама не расскажет, кто она и откуда.

Я пожал плечами:

— Мне-то что за дело до ее жизни? Кто она мне? Невеста, что ли, чтобы выяснять биографию? Все равно через десяток дней она отправится дальше по своим делам, а мы — по своим. И навряд ли встретимся снова.

После короткого обмена щебетом транслятор сообщил:

— В таком случае она согласна. Она благодарит за приглашение поесть. Говорит, что ей действительно давно уже приходилось питаться, так что это было бы очень даже кстати. Последний раз она ела вчера, не то позавчера, она сказала это неясно, видно, стесняясь.

Сверху спикировал стол, вполне традиционный, сплошь покрытый затейливой резьбой, искрящийся хрустальным лаком, в старых-добрых восточно — терранских традициях. Столешницу накрыло огненное, богато вышитое золотом и серебром полотнище скатерти. Я успокоенно вздохнул, видя, как Валькирия провернула все это дело: сервировка, постепенно заполняющая стол, соответствовала ему со скатертью. Замысловатые предметы из драгоценных камней и металлов, группировались на багряной поверхности, четко делясь на две половины, причем обращенная к гостье, выглядела куда богаче и обильней, чем моя.

Девушка заметила это неравенство и указала на стол летящим движением. Транслятор незамедлительно перевел:

— Мне неловко, Идущий Ниоткуда. Вы так угощаете меня, что совсем забыли о себе.

— Я позавтракал совсем недавно, так что пусть не обращает никакого внимания, — сказал я, борясь с желанием устроить психозондаж головке нашей находки: «Так ли она не знает, с нем имеет дело? Или…»

В голове послышался нарастающий шорох, скрип и наконец — щелчок.

— Психополе установлено, извини за то, что так долго, — сказал транслятор и выключился.

— Пустяки, — великодушно хмыкнул я.

— Что-что? — переспросила Мани, подняв голову от угощения. Я улыбнулся:

— Все в порядке, теперь нам не нужен переводчик. Ты кушай.

— Странно, — заметила она самым вежливым голосом, — Вы говорите по своему, но я все понимаю. Как такое может быть?

— Всего лишь одна из недавно изобретенных машин. Так гораздо проще говорить с людьми, которые не понимают ни одного из моих языков.

— А, очень удобное изобретение, — согласилась она, — Но я уже не в состоянии съесть даже самый маленький кусочек. Благодарю вас, Идущий Ниоткуда.

— На здоровье, теперь можно и поболтать.

— Да, конечно. Можно ли задать вам несколько вопросов?

Я кивнул, устраиваясь поудобнее. Я понял — она поосвоилась, наелась, и в Мани проснулось неистребимое женское любопытство. Понятно и простительно.

— Скажите, почему вы скрываете свое лицо?

— Оно обезображено настолько, что мне приходится его прятать.

— Шрамы украшают мужчину. Вы великий воин? — спросила девушка. Я досадливо отмахнулся:

— Отнюдь нет. Это был несчастный случай, и только.

— Несчастный случай, — повторила Мани и нахмурилась, — Наверное, я не совсем правильно поняла. Ведь «несчастный случай» — это когда кто-то куда-то упал. Или если на него что-то откуда-то упало. Чему вы смеетесь? Я, конечно, глупа…

— Нисколько. Ты поняла совершенно верно. Однажды я упал с очень большой высоты, но остался жив. Знаешь, меня смущают твои… — я кашлянул, — Словом, твое одеяние. Не согласишься ли ты принять в подарок платье получше?

— Мне неудобно, — прошептала она, — Не знаю, как благодарить вас.

— Чепуха, не стоит. Приняв подарок, ты доставишь мне радость.

Валькирия, не задавая лишних вопросов, развернула недалеко от Мани великолепное платье из сверкающего, как металл, тончайшего материала вроде шелка. Платье переливалось отблесками, оттого его собственный цвет оставался загадкой. Я благоразумно отвернулся, услышал за спиной восторженное восклицание и торопливое шуршание.

— Все! — заявила Валькирия, — На первое время неплохо. Можешь повернуться, капитан. Кажется, я не ошиблась в размере. Каково твое мнение?

Это была Мани — и не Мани. Тонкая ее шея в обрамлении великолепия драгоценного материала, рукава крыльями и все такое прочее. Я отреагировал:

— Бесподобно! Удивительно и даже неповторимо!

— Скажешь, — проворчала в нос капсула. Ей было приятно.

— Я иду вслед за вами, я стираю пыль с ваших ног. Прошу вас принять мою службу, господин. Распоряжайтесь мною, — сказала Мани, потрясенно рассматривая свою обнову: — Это настоящий императорский ха-хой… Если вам нужна служанка, то я буду ей.

— Не надо так, — пробормотал я, — Вот что. Я один, и я хочу как следует отдохнуть на… Словом, в этом месте. Составь мне кампанию, ты тем самым доставишь мне радость. Денег хватит на нас двоих. Согласна?