Гении разведки

Но кому как не ей? Воскресенская, то бишь Рыбкина, бывала в Германии, отлично говорила по-немецки и, как опытнейший оперативный работник, могла реально оценить обстановку, сложившуюся в Москве на территории иностранной державы, извне угрожавшей СССР. Федотов не мог этого не понимать. Для Зои Ивановны выполнение задания коллег по иному оперативному направлению не предвещало ничего хорошего. Ее могли узнать немецкие дипломаты, которым она была известна под другой фамилией. Да и просто «светиться» было ни к чему. А что, если придется выезжать в Третий рейх? А тем более если нелегально? Наверняка среди немцев будет немало представителей ее с Федотовым профессии. Да и идти, вернее мчаться на прием надо было уже сейчас. А одеться, получить пригласительный, обговорить детали?

Все это майор в присущей ей лаконичной манере изложила Федотову. Тот аргументы моментально понял и тотчас отверг: какие детали, а пригласительный вот он. Быстренько переодевайтесь — и к немцам. Отступать было поздно. Да и заменить Зою Ивановну было некем. Чтобы хоть как-то прикрыть разведчицу, из ВОКСа, послушно выполнявшего приказы Лубянки, успели уведомить немецкое посольство: вместо заболевшей сотрудницы Рыбкиной на приеме будет наша переводчица Ярцева.

И вскоре из принадлежавшей не госбезопасности, а ВОКСу машины, подъехавшей к посольству Германии, вышла красивая женщина в бархатном платье со шлейфом. Тут же подъехали авто с артистами из Большого. Среди них не чуждая искусству балета Зоя Ивановна разглядела популярнейших солисток Семенову и Тихомирову.

Через несколько минут пребывания в посольстве она быстро поняла: прием организован на скорую руку. Еда — невкусная, приготовленная небрежно, словно для отмазки. Во все разговоры с гостями лезет военный атташе — установленный советской разведкой представитель абвера. Он нагло нарушает этикет и даже перебивает уважаемого посла Вернера фон дер Шуленбурга. Немцы захотели создать видимость общения представителей культуры двух стран, дабы показать, что все в порядке, договор о ненападении в силе. Ярцевой пришлось переводить официальные речи и тосты. Занятие — всепоглощающее, не оставляющее времени ни на еду, ни на общение.

И тут грянул вальс. Кто-то поставил пластинку, и сам фон Шуленбург неожиданно пригласил красавицу-переводчицу на танец. Та с радостью — по вполне понятным причинам вполне искренней — согласилась. И предчувствия майора Рыбкину не обманули.

Здесь мне хочется рассказать о том, чего нет ни в каких книгах Зои Ивановны Воскресенской. Рискуя карьерой и идя против позиции собственного министерства иностранных дел, посол фон Шуленбург убеждал Гитлера не начинать военных действий против СССР. Возможно, чтобы быть более убедительным в своих докладах из Москвы, даже завышал военный потенциал Советского Союза. Не делая из представителя немецкой знати антифашиста, замечу, что, по некоторым данным, проверить которые абсолютно невозможно, в трех беседах со своим прямым коллегой, послом СССР в Берлине Деканозовым, он предупреждал о грядущем нападении Гитлера, не называя точной даты. Да и была она ему неизвестна, ибо все три встречи с советским послом проходили в мае в Москве, незадолго до описываемого нами убогого приема.

В ноябре 1944 года фон Шуленбург, участник заговора против Гитлера, был казнен. А удался бы группе офицеров вермахта план «Валькирия», не передвинь кто-то случайно портфель с бомбой, пронесенный Клаусом фон Штауффенбергом на совещание в ставке Гитлера, подальше от фюрера, и, вероятно, быть бы фон Шуленбургу министром иностранных дел Германии.

И еще одно. Фон Шуленбург занимал пост посла в СССР с 1934 года. Должен заметить, что долгое пребывание в чужой стране не проходит ни для кого, или почти ни для кого, бесследно. Ты невольно проникаешься уважением к постепенно превращающейся в близкую и для тебя державу. Следишь за ее делами и планами, будто за своими собственными. Воевать против нее кажется глупым. Вернер фон дер Шуленбург, чья нога вступила на нашу землю еще в 1906 году в принадлежавшей проклятой царской империи Варшаве, совсем не хотел войны с Советами.

Думается, что у посла глаз был наметан, и именно поэтому он выбрал в партнерши переводчицу на первый тур вальса. Для начала честно признался, что не слишком любит танцевать. Однако совсем немолодой фон Шуленбург старательно «прокружил» даму в бархатном по посольским помещениям. Трудно считать это случайностью. Или, тем более, невнимательностью. Опытнейшие дипломаты таких промахов не допускают. И сколько же с оперативной точки зрения полезного подметил наметанный взгляд вальсирующего товарища майора. Во многих залах картины сняты и недавно: на их местах на стенах была яркая краска. Она не выцвела, что создавало явный диссонанс. А в одной из дальних комнат Рыбкина увидела горку чемоданов. Не надо быть и суперпроницательным чекистом-аналитиком, чтобы уразуметь: в посольстве готовятся к близкому отъезду.