Гений (СИ)

Учитель попросил зрителей выйти за круг, участников дуэли пригласил в круг, спросил о готовности, получил кивки и поднял синюю стену щита. Здоровяк сразу же изобразил карикатурную угрожающую стойку для атаки сверху вниз, скорчил издевательскую рожу и пошёл на Барта, а Барт остался стоять неподвижно — это была не атакующая стойка, из этого положения атаковать нельзя, удар прилетит с какой-нибудь совершенно другой стороны, и он пока не понимал, с какой, поэтому не видел смысла дёргаться зря. У большого тела с длинными руками был только один недостаток — если удар просвистел мимо, требуется много времени на то, чтобы сменить позицию для нового удара, Барт это знал, потому что видел много раз. В умении уклоняться ему не было равных — это в нём воспитывали с детства, сколько он себя помнил, его били абсолютно все абсолютно везде, он ожидал удара всегда, даже во сне, поэтому чуял его заранее, буквально по вдоху и взгляду, и успевал увернуться или сгруппироваться, чтобы не подставлять уязвимые места. И когда он почуял этот удар, то сильно удивился.

«Он не умеет драться?»

Здоровяк ударил из той стойки, которую Барт посчитал клоунской и совершенно не боевой. Удар вышел такой же дурацкий, как и стойка, и положение ног было вообще не подходящее, и всё вообще в этой дурацкой драке выглядело подозрительно по-дурацки. Когда этот огромный парень приблизился на дистанцию удара, то размахнулся так, как будто дрова рубить собирался, а не ударить слабого человека, и естественно, промазал, Барт даже шаг не делал для того, чтобы уйти с линии удара, а просто развернул корпус, пропуская мимо плеча этот огромный вялый кулак. Это было так медленно, что он успел поправить левый рукав расслабленной правой рукой, пока здоровяк проваливался всем корпусом вслед за своим кулаком, который не попал по Барту.

«А теперь он пойдёт обратно, да?»

Если бы так лоханулся Артур, он бы уже наносил два других удара, ногой и второй рукой, головой, может быть. Но этот парень решил просто попробовать ещё раз.

«Дебил.»

Огромный корпус сначала долго тормозил, а потом стал двигаться обратно, и когда его дальняя нога приняла идеальное положение, а корпус оказался на нужном расстоянии, Барт развернул плечи обратно в удобную стойку, и нанёс короткий, самый простой удар в корпус, который даже ударом не считался у них на тренировке, и мог работать исключительно в серии ударов.

«Нет, серия не понадобится. Он правда не умеет драться, надо же.»

Ощущение было на диво гадкое, просто мерзейшее. Кулак провалился в мягкое пузо как в болото, если бы Барт знал, что мышц там нет, он бы ударил раза в три слабее, но уже было поздно. Он привык бить либо по деревянному манекену, либо по Артуру или другим ребятам, которые на ощупь мало отличались от дерева, там кулак нужно было держать железно, иначе травму можно было нанести самому себе. А этот парень, судя по лёгкости, с которой прогнулись внутрь его рёбра, мышечного корсета не имел вообще.

«А рёбра сами по себе — довольно хлипкая защита. Здравствуй, печень. Дай пять.»

Когда он отступал на шаг, готовясь к ответному удару, было ощущение, что он достаёт руку из каких-то полужидких глубин, куда она ушла по локоть, он был почти готов к тому, что руку туда засосёт к чертям. А через секунду понял, что ответного удара не будет — парень сложился пополам прямо в воздухе, а потом хлопнулся на землю, явно без сознания.

Стало немного страшно, не так чтобы очень сильно, но тревожно. С одной стороны, если придурок умер — это случилось в Круге, при свидетелях, с согласия, так что проблем с законом не будет. Аристократом придурок не выглядел, и даже если его семья подаст в суд, у Барта были деньги на виру, а если не хватит, он мог занять у Двейна, с этой стороны он не боялся. Он боялся реакции Эльви.

Он помнил, как она напрягалась от стука в окно, хваталась за оружие, боялась крысят на улице, это было очень правильно и совершенно логично для девушки в её районе. Но пока он был тщедушным милашкой, он вроде бы был с ней на одной стороне, а если вдруг станет убийцей, то бояться ей придётся не за него, а его самого, этого ему очень не хотелось.

Здоровяк лежал на камнях, уронив корпус между разбросанными тряпичными ногами, Барт посмотрел на учителя, тот развёл руками — крови нет, снимать щит нет причины.

«Значит, он жив.»

На всякий случай, Барт присел у его головы, нащупал пульс на шее, убедился, что придурок действительно жив, расслабился, но внешне этого постарался не показать — шанс умереть у придурка ещё вполне имелся. Он был весь в поту, мокрый и липкий, Барт посмотрел на учителя и чётко сказал:

— Снимайте щит. Врача, срочно.