Гений среди растений (СИ)

«Ничего я не обещал! — захотелось крикнуть старику. — Это она меня сама попросила, а я даже не успел ни согласиться, ни отказаться!»

Он пожал плечами — сам понимаешь, мол. Женщина есть женщина, а ссориться на ровном месте не хочется.

— Что ж, иди тогда, раз обещал. — Ка подмигнул и вернулся к работе за компьютером.

Хантера покоробило, и он с непонятной мстительностью спросил:

— А ты в курсе, что у тебя дневальный у входа видяшки с линз смотрит?

— Тоже мне печаль, — отмахнулся силовик. — Ты найди мне такого как ты, чтобы на входе за три гроша сидел. С места не уходит, бдит, от наблюдения не отвлекается — и то хлеб. Всё, идите. Файлы по пропаже я тебе пришлю — видеозаписи, отчёты свидетелей, техположения.

Он так и остался сидеть, не отрываясь от сигареты и клавиатуры — уставший человек, которому по паспорту в лучшем случае стоило бы сходить в отпуск, а не заказывать себе место на кладбище.

— Пойдёмте, я уже предупредила детишек! Составим столы, чая наведём, побеседуете! — она увлекла Хантера под локоток к знакомой двери актового зала.

Память всколыхнулась, вытаскивая из прошлого подробности. Чуть дальше и налево — общага, курсанты под веществами и алкоголем, изрезанные автографами места, куда начальство ни за что не посмотрит — например, верхний торец двери. Но тогда всё было другое — подготовка по специальности в подкорку забивала, что после облачения в брезент или асбест дверь машины хлопает только для того, чтобы увезти спасателей навстречу людям в беде. И даже отдельный курс существовал психологический — не ждите от людей благодарности за то, что вы вытащили их из глотки смерти. Не стоит, не надо.

Работа такая, чёрт. Беззубый и слабый человек придумал гениальное в своей простоте решение того, на что повлиять сам не мог. От болезней тела пользовали эскулапы, от болезней души — психиатры, а от болезней случайностей — спасатели. Этакая медвежья услуга сознанию обывателя — всегда кто-то придёт, всегда кто-то спасёт. Им зарплату за это платят, в конце концов.

Дверь бесшумно отворилась, и старик оказался под обстрелом двух десятков настороженно поблескивающих глаз.

— Дети, встаньте, — обратилась к сидящим за составленными столами мальчикам и девочкам начвос.

— Что за?.. — Хантер в изумлении смотрел на то, как крайне медленно и неторопливо отодвигались стулья, как дети оказывались на ногах. — Почему они в нормальном времени?

— Пятое поколение, — пожала плечами Хоук, будто бы это всё объясняло.

— И?

— Ускорение активируемое. Они живут в нормальном темпе.

«Бля, — в голове промелькнуло, что шпилька о профессиональной ревности оказалась вполне себе парфянской, — то есть, у них будет и нормальная кухня, и нормальная музыка, и…»

— Дети, ускорение, — скомандовала Хоук.

Воздух потяжелел, а в застывший мир со стоном ворвалось два десятка сознаний в правильном ускорении.

— Они пока не могут долго поддерживать такой режим, нужны тренировки. Поэтому у вас всего полчаса. Дети, это Андрей Валентинович Ивашов, ветеран первого поколения. — Хоук кивнула на прощание и вышла, бросая Хантера на съедение детишкам.

Воцарилась оглушающая тишина. Ни та, ни другая сторона пока не спешили выходить на контакт, ограничиваясь лишь обстрелом взглядами. Недоверчивыми, прохладными и подчас враждебными. Но если в случае Хантера всё было более чем объяснимо, ибо детей он ну совсем не жаловал, то в их случае…

— Здравствуйте, — несмело поздоровалась маленькая девочка с причёской-каре. — А расскажите о войне?

— Вы её разве не проходили на занятиях? — соломинка не самая лучшая, но в отсутствие любых других…

— Проходили, — с каким-то непонятным дерзким восклицанием ответил кареглазый русый мальчишка. — Но там пропаганда и промывание мозгов. Нам хочется взаправду!

— Взаправду…

— Эй, убери руки из моей тарелки! Или я тебе их отгрызу!

— Да я…

Дети зашумели, но как-то без огонька, без души, а Хантер, устало прикрыв веки, размышлял. Отделял зёрна от плевел, разрешённое от запрещённого. Он понимал и их недоверие, и нежелание общаться — вакцина, всё чёртова вакцина. Кое-кто недосчитался людей, без которых по-детски казалось — никак, не в жилу! Но и просто так уходить, отделавшись лишь общими фразами, не хотелось.

— Не было войны, — вздохнул он. — Одно сплошное недоразумение и непонимание.

— Но нас же учили, что Соединённые Штаты коварно нанесли удар… — подала голос ещё одна девочка с двумя аккуратными косичками.

— Вас ещё много чему будут учить. И стоит понимать, что не всё из этого правда. Я не могу заставить вас делать что-то, но могу попросить — думайте. Всегда думайте, анализируйте, понимайте! Ваша инъекция отняла у вас возможность зарабатывать привычки и рефлексы, но взамен наделила цепкой памятью и ускорением. Что вам сказали, когда вербовали в центр?

— Ничего, — ответил всё тот же дерзкий мальчик. — Нас просто привезли сюда из приюта. Сказали, что полицейская служба — это способ расплатиться с долгами перед государством.