Гении тоже люди… Леонардо да Винчи

«И если скажешь, что лучше заниматься анатомией, чем рассматривать подобные рисунки, ты был бы прав, если бы все эти вещи, показываемые в подобных рисунках, можно было наблюдать на одном теле, в котором ты, со своим умом, не увидишь ничего и ни о чем не составишь представления, кроме разве как о нескольких жилах, ради которых я, для правильного и полного понятия о них, произвел рассечение многих трупов, разрушая все прочие члены, вплоть до мельчайших частиц уничтожал все мясо, находившееся вокруг этих жил, не заливая их кровью, если не считать незаметного излияния из разрыва волосных сосудов; и одного трупа было недостаточно на такое продолжительное время, так что приходилось работать последовательно над целым рядом их для того, чтобы получить законченное знание; что повторил я дважды, дабы наблюсти различия».

В своих многочисленных записях он писал:

– Помню, при вскрытии тела недавно казненной беременной женщины, меня поразило положение зародыша в материнской утробе, и я тут же составил рисунок этого состояния. Меня не отвращали ни застоявшаяся кровь, ни тошнотворный запах гнили, я был сосредоточен на изучении человеческого тела, наблюдая и анализируя как анатом.

— В то время как большинство художников моего времени расценивали анатомию в качестве инструмента для своих рисунков, я больше интересовался пониманием работы, совершаемой человеческим телом. Вскоре, незаметно для себя, я начал любоваться каждым объектом своих опытов, плодом природы, и прославлять его за удивительное совершенство пропорций. Как же величественна природа – во всем ее разнообразии и чувстве меры! Картина у живописца будет мало совершенна, если он в качестве вдохновителя берет картины других; если же он будет учиться на предметах природы, то он произведет хороший плод…

Бесчисленные его эскизы и наброски фиксировали мимику, жесты, позы и движения людей в их различных эмоциональных состояниях. Бывало, он приводил в свою мастерскую карликов и горбатых уродов и с увлечением рисовал с натуры.

Истинный католик и друг – Лоренцо ди Креди – приходя к нему в обитель, нередко беседовал с ним о его ночной деятельности:

– Леонардо, мне страшно за тебя. То, чем ты занимаешься – небезопасно! Кроме того, вскрытие тел умерших – это богохульство и страшный смертный грех. Что это вообще – проявление твоей бесчувственности или просто очередное твое исследование?

– Лоренцо, друг мой, – вздыхал Лернардо, – я не знаю ответа на твой вопрос. Во мне живут две личности: одна – всем известная, дружелюбная, не лишенная некоторых человеческих слабостей, и другая – невероятно странная, скрытная, никому не известная, которая командовала мной и распоряжалась моими поступками. Эта другая личность отдавала мне распоряжения и приказы как своему рабу: прикажи показать тебе…, ты должен показать в своем сочинении…