Гений Зла Муссолини

Делалось это обычно так — человек вроде Итало Балбо получал назначение на пост заместителя министра в то министерство, где министром значился сам Муссолини. Таким образом, на назначенного ложилась вся повседневная деятельность по управлению целой отраслью бюрократической машины страны, с немалой властью, прекрасным жалованьем, изрядной свободой в увеличении этого жалованья, в придачу к прямому доступу к дуче — но без официального министерского титула. И всякому было понятно, что заменить зам. министра куда легче, чем сместить министра.

Оставался, конечно, вопрос: почему они на это соглашались?

III

Ну, как это часто бывает — потому, что у них не было выхода. Фариначчи был поставлен над партией для того, чтобы «внести в нее дисциплинирующее начало», и всех недовольных выгонял сразу, невзирая на титулы и былые заслуги. Он свою миссию принимал как огромное доверие, оказанное ему лично, и клялся дуче в «братской любви».

Насчет братской любви — это некоторое преувеличение. Муссолини своему брату, Арналдо, которому действительно доверял, передал, редактирование «Народа Италии», а вот на Фариначчи держал внушительное досье. Там значились даже такие мелкие шалости, как диссертация Фариначчи по юриспруденции, содранная от слова до слова с работы совсем другого человека — поменялось только название. Влиятельный «диссертант» был уверен, что проверять его не будут — но в «необходимый запас грязи» легла и эта история.

Если бы вдруг Бенито Муссолини вздумалось поиграть в строгого блюстителя законности, то история со списанной диссертацией тянула на шесть месяцев тюрьмы — уж не считая разрушенной репутации. Фариначчи это очень хорошо знал и из назначенной ему роли не выходил.

Таким образом, фашистская партия оставалась под контролем.

Но диктатура не может держаться на одной опоре. Партии было нужно найти противовес — ив этом качестве очень пригодилась армия. Ее престиж после Капоретто очень пострадал, и в послевоенной Италии шли бурные дебаты — как сделать новую армию более современной и эффективной.

Мнения разошлись.

Еще до Великой войны отстаивалась идея обязательной военной службы для всех, с целью создать массовую армию, «вооруженную нацию». Этим путем пошли только уже в ходе военных действий, начиная с 1915 года — ив результате в военные части хлынула волна плохо подготовленных призывников, которым тем не менее были нужны офицеры.

В период с 1914 по 1919 год количество итальянских генералов увеличилось со 176 до 556[59], и если рядовых в конце концов демобилизовали, то с генералами это было не так просто сделать.

Муссолини увидел в этом не затруднение, а преимущество — генералов можно купить.

Денег, положим, в казне не было — Де Стефано, министр финансов, изрядно подсократил общий военный бюджет. Но если денег, в общем, нет, то распределение оставшихся следует пустить на приоритетные цели — и таковой целью стало «улучшение денежного содержания офицеров», причем чем выше был их чин, тем лучше было «улучшение».

Более того — с целью уравнять Италию с Францией в смысле ранга ее лучших воинов, в итальянской армии был введен новый чин — маршал. И армия прониклась сознанием, что Бенито Муссолини, во-первых, понимает военные нужды, во-вторых, служит щитом против претензий некоторых слишком радикальных фашистов, которые только и думают о том, чтобы переделать офицерский корпус на свой лад, да еще и отменить монархию.

А армия как-никак присягала королю, и, что было еще более важно, на высших постах в ней преобладали, так сказать, исконные подданные Савойской династии — пьемонтцы. Одним из них был Пьетро Бадольо, назначенный на пост начальника Генштаба.

И в итоге сложилась конструкция, при которой итальянские консерваторы, аристократия и монархисты сплотились вокруг трона и армии, фашистские революционеры — вокруг партии, а примирял и тех и других и, если надо, защищал друг от друга один-единственный человек — поистине незаменимый Бенито Муссолини, национальный лидер Италии.

Которого отныне следовало называть просто дуче.

IV

Стройная система фашизма, с упором на единство нации и стоящие на дуализме партии и армии со всеведущим вождем во главе, сложилась не сразу — процесс формирования занял несколько лет.

Более того — он мог оборваться примерно через полтора месяца после начала, если за начало мы посчитаем речь Муссолини от 3 января 1925 года.

15 февраля 1925 года он свалился с кровавой рвотой. Врачи диагностировали язву желудка и предписали покой и смену диеты, но сам дуче подозревал нечто похуже. У него была в молодости венерическая болезнь, и Муссолини внушил себе, что случившаяся рвота — симптом ее обострения.

Были сделаны все необходимые анализы — и даже перепроверены в Англии.

Когда «реакция Вассермана» дала отрицательный результат, дуче испытал такое облегчение, что думал даже обнародовать свой «успешно пройденный анализ на отсутствие сифилиса» — его насилу отговорили.

Но, как бы то ни было, кризис прошел.