Генитальный измельчитель

            Но больше ничего не произошло. Вирус, биологическое оружие или что бы то ни было, казалось, не распространился дальше этой троицы. Некое правительственное агенство, никгда ранее не известное широкой публике, закрыло кинотеатр и установило в зрительном зале карантин. Все владельцы билетов продолжают обследоваться в неустановленном месте, в то время как биологические эксперты ищут неуловимый "Гардовский фактор", ругаясь, какого хрена эти бедолаги не пошли на утренний сеанс. (Насчет "утреннего сеанса" это предположение, но все остальное - до строки про вестибюль, что я с гордостью могу назвать своим личным вкладом - было именно так, как сочинялось, рисовалось и тщательно лепилось на протяжении нескольких недель. Я сохранил одну из разбитых скульптур Ли... Похожую на миниатюрную карбонитовую фигурку Хэна Соло, упавшую и разлетевшуюся на мелкие кусочки.)

            К тому времени, судя по всему, началась уже массовая истерия. Это было похоже на некое инфекционное заболевание, своего рода вариацию сезонного гриппа. Едва подавленная паника вернулась. Я слышал это в разговорах на работе, пока я писал брошюры, смысла которых не понимал. Я видел это по облегчению моих соседей, когда им удавалось вернуться домой не избитыми и не изнасилованными каким-нибудь рисованным персонажем. Это проявлялось во внезапном всеобщем недоверии к сотовым телефонам (и кинотеатрам). И в сильнейшем нежелании посещать места массового скопления людей.

Успех "Гардовского инцидента" убедил нас, что время нашего главного шедевра, наконец, пришло. Мы принялись изображать на холсте и в глине нечто совершенно другое - нас самих.

    

Часть 11

            Я согласился быть первым, и эффект был молниеносным. По всей груди появились крошечные ранки, словно кожу проткнуло множество длинных зубов. Как будто мое сердце отрастило зубы и пыталось прогрызть себе путь на волю (см. рисунок 11.1). Окостеневшие осколки одновременно послужили инородными швами, заткнув собою отверстия. Такое уродство вызвало бы отвращение у любого, увидевшего его, но все изменила Катария.

            Именно из-за Катарии Урсула захотела, чтобы я пожертвовал собой. Мое увлечение болезнями произвело на нее впечатление своей смутной поэтической страстью.

            Нужные нам результаты не удалось бы проиллюстрировать должным образом. Наверное, это мог бы быть вид Земли из космоса с растущими повсюду грибовидными облаками. Но зачем предавать себя такому всесожжению? Вы и представить себе не можете, какие планы были у нас на мир, работающий по другим часам. Так как же нам изобразить "грубого зверя, ползущего к Вифлеему" для непосвященных? Вместе с тройной спиралью вирусной клетки, вылепленной Ли, и изображениями ее поражающих факторов, нарисованных Джеффом и Урсулой, в этом и состояла цель данной брошюры. Болезнь, известная как Катария, имела стопроцентный уровень заразности среди людей без описанного выше уродства.

            Не вините вестника. Хотя, как я уже сказал, этого никогда не происходило. Эти строки не были написаны, и вы не читаете их. Прежний мир умер. Хотя для тех из вас кто живет в следующем, созданные нами страдания будут весьмя реальными, как вы сможете убедиться по описанному ниже в "Первых признаках заражения".

ПОСЛЕСЛОВИЕ

            Несколько слов о каждом из предшествующих рассказов дле тех, кто обладает нездоровым любопытством.

    

            "Донная рыбка" была написана в январе 2000 года. Если б вы знали, что один из рассказов был данью Ричарду Лаймону, вас можно было бы простить за предположение, что "Донная рыбка" в значительной степени перекликается с его "Ванной". Уверен, что многие, у кого бывали "романы на одну ночь", испытывали страх перед беременностью. Думаете, это история о чем-то другом? Ну, может, лишь отчасти.