Генофонд нации

– Товарищ майор! Опять эти незаконные методы, оказание давления на свидетелей… Вы представьте себя на месте этой девчушки – невинный одуванчик в камере среди бомжих и проституток! А волнение родителей этой студентки – спортсменки – активистки? Бессонная ночь, капли валокордина, бестолковые звонки по подружкам и в морг! Нет, я просто ума не приложу, кто вас, товарищ майор, учил работать!

Гайворонский ухмыльнулся, отпивая «кампари» – терпкий, полынного вкуса вермут освежил рот и пересохшую от волнений этого вечера глотку – и ответил:

– Вы же сами и учили, Артур Николаевич, а опер оперу…

– … глаз не выклюет! – с удовлетворенным смешком ответил хозяин кабинета и ночного клуба, на втором этаже которого находился этот кабинет, а, по некоторым данным, и теневой хозяин района, где располагался ночной клуб «Клозет» и другая недвижимость, принадлежавшая Артуру Николаевичу.

Сложись история России после 1991 года по другому, не по-латиноамериканскому варианту, Гайворонский докладывал бы сейчас о готовившейся наркодельцами операции своему непосредственному начальнику. В готовность оказались бы приведены служба наружного наблюдения и оперативно-технический отдел, в мгновение ока расшифровавший, о чем это на английском языке чирикали две пташки в дамском туалете. В дальнейшем были бы подключены инспектора таможни и пограничники, не говоря об оперативниках, которые бы отслеживали связи Ноздри и Чуя в Саратове, стараясь выявить все звенья тянувшейся из сопредельного государства цепочки…

Но история, тем более новейшая, не имеет сослагательного наклонения. И майор Иван Гайворонский, знавший нищенский уровень оснащения и ограниченные возможности государственных правоохранительных органов, пошел со своей информацией к тому, кто имел деньги, чтобы ее реализовать, и смелость, чтобы не положить под сукно…

– Да, – повторил Артур Николаевич, – учить я тебя учил, но плоховато. Студентку-переводчицу нам выдергивать никак нельзя – насторожатся, отменят операцию.

– Никогда! – уверенно возразил Гайворонский, балуя себя еще одним глотком «кампари». – Когда-то им еще представится случай закинуть в Штаты такую «посылочку»? Я разузнал, эта крыса, которую они в курьеры наладили, дочка одного бугра из американской делегации. В самолет они пойдут по «зеленому коридору» без таможенного досмотра… Бредли его фамилия. Соответственно, и ее тоже.

– Да не может быть! – подколол Артур Николаевич. Он сидел за столом в стеганом халате, в комнате отдыха его ждала победительница конкурса с полусотней косичек, рассыпанных по смуглым плечам, но старый опер не позволял себе расслабиться. Дело есть дело. Тем более, такое дело, источающее восхитительный аромат свободно конвертируемой валюты.

Правда, на другом полюсе маячили зловещие фигуры Ноздри и Чуя, конфликтовать с которыми не входило в планы Артура Николаевича. Грубое кидалово здесь не катит. Нужна отточенная комбинация. Отточенная и гибкая, как шпага «Попрыгунья». И очертания такой комбинации уже начали складываться в его голове:

– Иван, ты вот что, прокачай мне этого бугра, который Бредли. Сдается мне, для нас он главная фигура – «паровозиком» пойдет. Я со своей стороны тоже подключу людей, и за дочуркой его присмотрю, не сомневайся. А переводчицу пока оставим в покое. Да и не отдадут ее нам, кстати, люди Чуя. Зарежут в камере – и все дела.

Гайворонский согласился, что эти люди такую возможность найти сумеют:

– Оба тертые, особенно Ноздря. Говорят, что Ноздря вообще «наседкой» был классной. Как особо выдающегося, его после событий в Сумгаите туда вытребовали… А он вместо того, чтобы стучать, вдруг свою игру начал.

– И до сих пор в нее играет, – сказал Артур Николаевич. – Азербайджан и Казахстан – одна тема: наркота. Лады, послушаем сейчас, о чем эти пташки щебетали в туалете. Давай запись!

– А кто переведет? Я и для этого еще хотел студентку-одуванчик выдернуть, зачем еще каких-то лишних посвящать?

– Лишних и не будет. Только свои. Точнее мои… моя сотрудница, – сказал Артур Николаевич, по интеркому пригласив в кабинет дежурившего в тамбуре охранника. Выслушав указание, тот молча исчез, чтобы через несколько минут возвратиться с опрятной пожилой женщиной, чье лицо напоминало печеное яблоко, а халат благоухал ненатуральной свежестью туалетных освежителей воздуха.

Гайворонский ничем не выказал удивления, и правильно сделал. Уборщица, которую шеф почтительно величал Альбиной Павловной, без проблем перевела диалог девчонок, из которого Иван понял, что передача наркотиков состоится в вестибюле гостиницы «Саратов», где американская делегация занимала весь третий этаж.

Поблагодарив за перевод, Артур Николаевич пригласил «нашу неоценимую помощницу» к старинному погребцу из своей коллекции. Напитки там тоже содержались коллекционные, а радушный хозяин кабинета на практике демонстрировал справедливость известного изречения, что рука дающего не оскудевает.