Геном Ифрита (СИ)

— Что дальше? — Камиль не торопился спешиться. Он только обернулся к женщине, сидевшей за ним на крупе верблюда и прижимающей к себе ребенка. Мальчика, которому едва исполнилось полгода: — Мой верблюд крепок и вынослив, но даже его сил хватит ненадолго при путешествии через пустыню с тремя седоками.

— Твой боевой товарищ унес нас на достаточное расстояние, — успокоила Королева. — Но ему еще предстоит потрудиться. Потому как оставшийся путь нам предстоит проделать все так же на нем. Хотя, бежать, соревнуясь с ветром, уже нет необходимости. Теперь время, которое я остановлю магией, для нас не имеет значения.

— Приступай! — велел падишах.

Черная Королева, не выпуская из рук младенца, запрокинула голову и начала что-то бормотать, взывая к одной ей известным силам.

Камиль снова почувствовал, как его оплетает вязкая паутина, мешающая не только двигаться, но и думать. Он тронул поводья, и верблюд медленно побрел в сторону Махтанбада.

Падишах видел, как вокруг вздымаются и замирают песчаный волны. Как солнце медленно движется по небосклону. С каждым шагом верблюда Камиль все меньше понимал, куда и зачем он направляется. Воспоминания одно за другим покидали мозг. Единственное, о чем помнил Камиль, это о долге.

Каком и перед кем? Он уже не знал.

***

Верблюд стоял в полусотне метров от стены джунглей, окружающей Махтанбад.

Кто-то теребил падишаха, старался вырвать его из плена забытья:

— Очнись! Магия пери противостоит моей силе! — взывала Черная Королева. — Нам предстоит преодолеть оставшееся расстояние самим! И сделать это нужно быстро! Я чувствую приближение ифрита!

— Где мы? — Камиль приоткрыл глаза. — Кто ты? — обратился к женщине, все так же сидевшей позади него. — И кто я?

— Потом! — воскликнула королева, соскользнув на песок со спины верблюда. — Все потом! Сейчас ты должен отрыть проход! Ты должен войти в Махтанбад!

— Открыть проход? — бормотал падишах. — Но я не знаю как.

Черная Королева, схватив за повод верблюда с все еще сидевшим на нем Камилем, с трудом передвигая ноги в песке, прижимая одной рукой к груди ребенка, заспешила к городу, угадывавшемуся за деревьями. Спины беглецов обжигало зловонное дыхание ифрита, следовавшего за ними по пятам.

Что они будут делать, если Камиль не сумеет открыть проход — женщина старалась не думать.

***

Жрец, бодрствовавший всю ночь, едва дождался рассвета.

— Девы, которым дарована магия! — взывал к наследницам пери, которые так же, как и он, бдели у стен храма. — Наш повелитель уже близко! Пора открыть перед ним проход и признать его своим властителем! Соберите воедино все силы и разрушьте стену джунглей!

Жительницы Махтанбада шептали заклинания. Призывали на помощь праматерей и данную ими силу. Но ни единый листик не слетел с ветвей деревьев. Не шевельнулась ни одна ветвь.

— Мы не можем, жрец, — понурились отступницы. — Нам не дано преодолеть магию старшей из сестер пери и защиту камня с печатью Давида.

— Вы — негодное отребье! — взвыл огнепоклонник. — Только и способны, что бороться с нашествием грызунов в лабазах! Я не удивлюсь, если ифрит сожрет вас! Потому как возлечь на ложе любви с духом огня — вы не достойны! — и со страхом обернулся в сторону, откуда ждал появления ифрита. Думая лишь о том, как станет оправдываться, дабы не быть сожранным самому.

***

Верблюд остановился в нескольких метрах от деревьев.

Как ни старалась королева, как ни тянула за повод, животное не двигалось с места.

Женщина усмехнулась. Вынула из волос острую шпильку. Она уже поняла, как поспособствовать дальнейшему продвижению верблюда. Не раздумывая, обошла и вонзила шпильку в круп животного, тут же рванувшегося с места.

Едва между Камилем и Махтанбадом исчезла преграда в виде Черной Королевы, как тотчас расступилась стена джунглей.

Женщина только и успела схватиться рукой за край развивающегося геллаба.

Верблюд влетел в город, неся на спине Камиля и волоча по песку Черную Королеву, думающую только о том, как не уронить младенца и не выпустить из руки край одежды.

Навстречу прибывшим уже бежали Тиана и Раджаб.

Огнепоклонники во главе со своим жрецом укрылись за стенами храма.

Советник падишаха, перехватив повод боевого верблюда, остановил его в нескольких десятках метров от входа во дворец.

— Ты все-таки успел! — Раджаб радостно заглядывал в лицо друга, безучастно сидевшего в седле и не спешившего спешиться и обнять жену.

— Успел? — пробормотал Камиль. — Куда и для чего?

На лицах вышедших встретить падишаха промелькнула растерянность.

— Падишах заплатил своей памятью за возвращение вовремя, — чернокожая женщина, только сейчас выпустившая из руки край геллаба и поднявшаяся с земли, стояла перед советником. — Но я думаю, что это обратимо.

— Конечно, обратимо! — Тиана протягивала руки к мужу. — Войдем во дворец, мой повелитель, и я омою твои усталые ноги. Сотру с лица следы пыли и велю подать лучшие кушанья. Расскажу о том, как сильно тебя люблю.

Никто не заметил, как потемнело.

Как за стеной джунглей взмыли ввысь песчаные барханы, словно преграждающие путь кому-то.

Как стало багровым небо, будто его охватило безумное пламя.