Геносказка

— Не убийца?.. — Она взглянула на неподвижные тела цвергов, и голос ее вновь наполнился ледяным презрением. — Вы только что хладнокровно и безжалостно убили четырех моих друзей. Это ли не признак убийцы?

— Ваши друзья — кровожадные цверги, которые собирались разорвать меня на части. Верите или нет, но это была самооборона. Мне лишь посчастливилось быть немного быстрее.

— Они никогда не обидят человека!

Гензель молча показал прореху на дублете. Кровь уже запеклась на ребрах, а вот боль пришла только сейчас.

— Это же цверги, а не домашние питомцы, — пояснил он, морщась. — Если они видят человека, то не раздумывают. А мы с сестрой, судя по всему, вторглись в то место, которое они считают своим логовом. Стая не рассуждает. Это биологические автоматы, чудовища, генетически выведенные убийцы…

Он едва не прикусил язык, когда она, протянув руку, легко похлопала одного из цвергов по голове. Гензель готов был поклясться, что в этот момент цверг ухмыльнулся.

— Биологические автоматы? — насмешливо и зло спросила принцесса. — Вы уверены в этом?..

— Я мало в чем уверен с тех пор, как оказался в Лаленбурге, — пробормотал Гензель, чувствуя себя ужасно глупо и неуютно. — Я даже не уверен в том, что знаю, где нахожусь.

— Явились, чтобы меня убить, и даже не удосужились провести разведку?

Гензель медленно вздохнул, пытаясь найти правильный ответ. Это оказалось непросто.

— Он не убийца. — Молчавшая до этого момента Гретель остановилась возле него. — Если бы он по какой-то причине хотел убить вас, он сделал бы это прямо сейчас.

Логика геноведьмы, кажется, произвела некоторое впечатление на принцессу. По крайней мере, неприкрытая враждебность в ее взгляде немного смягчилась. Не пропала, но сделалась не столь острой.

— Кто вы?

— Гретель. Геноведьма.

От Гензеля не укрылось то, как вздрогнула принцесса при этом слове. Люди нередко вздрагивали, стоило Гретель взглянуть им в глаза. Иные, не таясь, даже осеняли себя знамением священной двойной спирали и шептали молитву от сглаза. Но реакция Бланко показалась ему другой. Это был испуг какого-то иного рода. Так пугается не взрослая девушка, так пугается ребенок, вдруг увидевший под кроватью горящие глаза того, кто долго мерещился ему в ночных кошмарах.

— Все в порядке. Мы не причиним вам зла, ваше высочество. Мы с братом оказались здесь случайно и не по своей воле. Искали укрытие от холода. И мы приносим свои извинения. За вторжение и за то, что произошло. И мы действительно не знаем, где находимся.

Удивительно, но голос Гретель произвел на принцессу благоприятное впечатление. Может, как раз потому что звучал монотонно и безжизненно. Это успокаивало.

— Это крепость, — неуверенно сказала принцесса. На пришельцев она все еще глядела настороженно, точно и сама была много лет прятавшимся в укромном месте диким зверьком, ослепленным внезапным светом. — Подземный защитный комплекс. Названия у него нет, а номер едва ли вам что-то скажет.

Гензель присвистнул.

— Не самое подходящее место для крепости. Крепости строят в городах, а не в безжизненных скалах. От кого здесь обороняться, от снега?..

Принцесса недовольно дернула плечом. Жест не девушки, но подростка, которого заставляют говорить на неинтересную ему тему. По всей видимости, в этой крепости не имеется штатного церемониймейстера, который привил бы ее величеству необходимые манеры.

— Этой крепости много лет, а построили ее еще до войны. Только потом забросили. А я нашла.

«Превосходное место для особы королевского рода, — язвительно подумал Гензель. — Но чего-то ему все-таки недостает для лоска. Быть может, бархатных портьер и золоченых колонн?..»

— Чему вы улыбаетесь? — подозрительно спросила Бланко.

— Извините, ваше высочество, больше не буду. Моя улыбка скверно действует на девушек. И на любую живность, у которой есть глаза.

— У вас ужасные зубы.

— А у вас ужасное воспитание, — парировал он. — Я думал, особы королевской крови куда вежливее встречают гостей.

— Я… Я не видела людей много лет. Иногда мне кажется, что целую вечность.

— С вашего исчезновения прошло шесть лет, — осторожно сказал он. — Весьма большой срок. Немудрено позабыть об обычаях гостеприимства.

Принцесса Бланко нахмурилась. Чертами лица она не походила ни на отца, ни на мать — катастрофически не хватает породистости, царственности. Ни дать ни взять обычная городская девчонка — из тех, что служат с малых лет на фабриках, смазывая агрегаты и копаясь в механических потрохах огромных машин. Перепуганная, разозленная, смущенная и колеблющаяся одновременно. Как и любая девчонка на ее месте и в ее обстоятельствах.

Она была зла — и Гензель вполне понимал ее чувства. А еще она была испугана этим внезапным вторжением и кровопролитием, которое за ним последовало. А еще она испытывала любопытство — в конце концов, Гензель с Гретель были первыми людьми, которых она увидела за шесть лет. Почти треть своей недолгой жизни.

Шесть лет в подземной норе в обществе стаи цвергов? Удивительно, как она вообще сохранила рассудок!