Геносказка

Убитый горем отец действовал так, как полагалось королю. Получив ответную депешу, верные слуги схватили ни в чем не повинную жену с крошечным сыном, запаяли их в контейнер для утилизации лабораторных отходов — и вышвырнули в океанские волны. Было у этой истории и продолжение, но уже смутное, обросшее слухами, как молодая раковая клетка обрастает кровеносными сосудами. Мол, принц с матерью умудрились выбраться из контейнера, разбившегося о дальний остров, остались живы и со временем вернулись по дворец, поквитавшись с подлыми интриганками. Так это или нет, Гензель не знал. Да не очень и стремился. К тому времени он уже составил об аристократии не самое лестное мнение.

Но король…

Его величество Тревиранус Первый был идеален. Лицо нельзя назвать прекрасным, оно было лицом рано постаревшего человека, но старость удивительным образом не стерла былой красоты, лишь сделала ее выдержанной, как хорошее вино. Нет, короля настоящим красавцем тоже не назовешь. Его лицо никогда бы не появилось на иконах в Церкви Человечества — у тамошних святых никогда не было темных, немного запавших глаз, припорошенных сединой волос и прыщей на шее. У короля Тревирануса Первого всего этого имелось в избытке. Но, как ни удивительно, эти мелкие детали совершенно не портили его благородного облика. Даже напротив. Он выглядел на удивление… Гензель даже растерялся, но быстро нашел нужное слово. Единственно возможное слово. Его величество Тревиранус Первый выглядел человечным.

Настоящим. Естественным. Таким, каким и должен выглядеть истинный человек.

И еще — безмерно уставшим. На его лице пролегли глубокие морщины вроде тех, что Гензель помнил на лице у отца. Взгляд королевских глаз оказался тяжелым и внимательным, точно принадлежал не королевской особе, а старому бомбардиру, нащупывающему глазами цель. В этот раз цель была прямо перед ним, и ему не требовалось вводить поправку, высчитывая скорость ветра или упреждение. Гензель ощутил предательскую дрожь в коленях, когда Тревиранус Первый неспешно скользнул взглядом по его телу. По сравнению с ним даже взгляд пустых глаз Гретель не казался столь пугающим.

— Хватит поклонов, — немного раздраженно произнес король. — И, ради парика святого Менделя, прекратите с таким почтением пялиться на мои туфли. Если бы я хотел видеть в своем зале столь нелепо согнутые фигуры, я бы поручил придворным геномастерам создать что-то подобное!

Голос у него был мягким и звучным, но чуть-чуть надтреснутым, как металлический кубок с крохотным внутренним дефектом. Удивительно, но из-за этого он казался еще более звучным.

Гензель опешил, не зная, как себя вести и куда девать ноги в растоптанных сапогах. Как ему показалось, король наблюдал за смущением посетителей с определенным удовлетворением. Впрочем, все смущение, как обычно, пришлось на долю самого Гензеля. Гретель разглядывала его величество так запросто, словно он был обычным придворным, вздумавшим посидеть на золоченом стуле в отсутствие хозяина.

— Я немолод, — отрывисто произнес король. — А человеческое тело быстро стареет, особенно если не подпитывать его генетическими зельями. Я привык дорожить временем. Поэтому мы опустим весь этикет вплоть до титулов и представлений. Меня вы, смею думать, знаете. А я уже знаю вас. Гретель и Гензель. Странствующая геноведьма с помощником. Квартероны.

Последнее слово не прозвучало ругательством, как обычно в устах великородных особ.

— Все верно, — кивнула Гретель. — Прибыли в Лаленбург этим утром.

— Собираетесь переждать здесь зиму?

Геноведьма размышляла лишь несколько секунд. Хотя могла бы вообще не размышлять. Просто по своему обыкновению попыталась сымитировать обычную человеческую реакцию.

— Едва ли. Мои старые контракты уже выполнены. Решили погостить в Лаленбурге несколько дней, прежде чем двигаться дальше на юг.

Она не добавила «ваше величество», и Гензель мысленно застонал. Однако Тревиранус не разгневался. Не дернул за шелковый шнур, вызывая стражу, не стал стучать ногами в богато украшенных туфлях. Вместо этого он медленно кивнул.

— Понимаю. Спешите? Или вам не нравятся яблоки?

Гензель отчаянно пожелал, чтобы сестра солгала. Есть у людей такое полезное свойство — лгать при необходимости. Жаль, что геноведьмы в большинстве своем его лишены.

— Мы с братом были в соседнем королевстве, когда до нас донесся слух, что в Лаленбурге резко вырос спрос на геномагов. Четыре года назад он был куда меньше. Вот мы и решили…

— Проверить обстановку?

— Присмотреться. — Гретель спокойно выдержала взгляд старого короля. — Быть может, найти несколько необременительных контрактов. Когда количество геномагов по какой-то причине уменьшается, стоимость на их услуги, как правило, резко возрастает.

— Что ж, мудро. И вполне дальновидно. К тому же вы можете больше не искать подходящего контракта. Вы его уже нашли.

— С кем?