Геноцид и массовые репрессии

Из города Зейтуна таким образом вывели 20 000 людей. Только шести ремесленникам разрешили остаться. А остальные? Они должны были оставить свое имущество, которое расхищалось жандармами и чернью или же в спешке продавалось владельцами по смехотворно низким ценам. Потом обреченных на смерть гоняли из Зейтуна в Мараш, оттуда через Тавры до Карабунара, где они должны были основать так называемую колонию.

Это одна из беднейших и вредных для здоровья местностей Анатолии. Туда прибыло около 6000–8000 армян, за несколько дней сыпной тиф скосил более ста человек. А что случилось по дороге? Доктор Лепсиус приводит об этом показания одного очевидца:

«У старых женщин от бессилия, подкашивались ноги, но когда заптий приближался с поднятой палкой, они, собрав последние силы, вскакивали. Других подгоняли как ослов. Я видел, как одна молодая женщина упала, заптий нанес ей два-три удара, и она и трудом снова встала. Впереди нас шел ее муж с двух- или трехлетним ребенком на руках. Чуть дальше одна старая женщина споткнулась и упала в грязь. Жандарм подтолкнул ее два-три раза дубинкой. Она не шевельнулась. Потом он два или три раза ударил ее ногой, но она лежала неподвижно. Жандарм еще раз так сильно ударил ее ногой, что она свалилась в яму. Надеюсь, что она была мертва… Мой референт рассказывал, что по дороге в Конии в Карабунар одна молодая армянка, бросила своего новорожденного ребенка в колодец, потому что больше не могла кормить. Другая бросила своего ребенка из окна поезда».

Тот же очевидец:

«Один бывший богатый армянин из Зейтуна тащил с собой остаток своего имущества — двух козлов. Подошел один жандарм и схватил за веревку. Армянин начал просить его оставить ему козлов, так как у него больше ничего нет, на что он мог бы жить. Вместо ответа жандарм начал бить его налево и направо пока тот не упал в пыль, и пыль превратилась в кровавую грязь».

Тысячи умерли такой мученической смертью. Женщин с грудными детьми и беременных кнутами гнали вперед как скотов. Совершались изнасилования средь бела дня. На промежуточных стоянках жандармские офицеры вырывали женщин из толпы и раздаривали мужчинам для любого применения. Жандармам доставляло особое наслаждение на местах передышки по-скотски мучить мужчин, часто перед глазами родных. Они жгли их каленым железом, вырывали ногти и волосы и применяли особенно чисто турецкий метод мучения, который был в ходу и в армии — бастонаду, удары по пяткам ног, пока не лопалась кожа.

В Трапезунде очистили около тысячи армянских домов. Там была применена такая форма умерщвления, которая проводилась во время французской революции под названием «Нойаде». Мужчин погружали на пароходы, а через несколько часов пароходы возвращались пустыми… В Трапезунде члены младотурецкого комитета выбирали самых красивых армянских воспитательниц детских домов для пользования на своих оргиях.

В Эрзруме, против воли вала, были организованы банды, которые подвергали страшным пыткам тех армян, которых подозревали в хранении оружия. Жандармы также пользовались этими методами, чтобы вырвать признание о спрятанном оружии. Мужчину, по имени Амаяк, так избили, что он больше не мог ходить. Потом в тюрьме клещами вырвали ему зубы и волосы. Когда мученик терял сознание, его обливали водой и приводили в чувство.

В деревне Мерватзик старший лейтенант жандармерии Сулейман вместе с бургомистром Абдулом-эфенди заставил крестьян, после того, когда они были замучены, купить оружие у соседей турок. В деревне Аркан кнутами так ударяли женщин и мужчин, что женщины теряли сознание. В деревне Моллах избили крестьян, потом их лица намазали экскрементами и бросили их в реку. В одной церкви прервали службу и священника подвергли пыткам. В деревне Махмуд Бекри Сулейман и его сообщники били трех крестьян до потери сознания, обливали водой, приводили в чувства и снова истязали. Одному крестьянину оторвали два пальца. Если крестьяне не были в состоянии назвать членов армянской народной партии и места укрытий оружия, насиловали женщин.

ЧЕРТОВО УЩЕЛЬЕ

Депортированных армян Трапезундского и Эрзрумского вилайетов погнали по долине Ефрата до ущелья Кемах. Это глубокий, крутой каньон в горах, где река превращается в быстрину. То, что разыгралось здесь со многими тысячами армян, представляет картину такой невообразимой жестокости и зверства, что, кажется, еще раз сконцентрировалось все безумие тысячелетий и возвысилось на этом клочке проклятой земли, чтобы в образе огромного чудовища торжествующе выкрикнуть пылающему июньскому солнцу, что вся цивилизация всего лишь вуаль, которая каждый день может быть разорвана жестокостью двуногого изверга.