Геноцид и массовые репрессии

8,9,10 июня толпы армян покинули город Ерзнка в сопровождении военного конвоя, который должен был обеспечить безопасность транспорта, состоящего из шагающих людей и сотен повозок волов. Они шли в Кемах, в следующий окружной город. Из десятков тысяч армян, гонимых по долине Ефрата, только небольшая часть достигла места назначения. Беззащитные люди в ущелье были подвергнуты нападению солдат и кровожадных курдов, ограблены, а потом вырезаны в приступе кровавого безумия.

Под дикие вопли режущих извергов в зияющую пропасть бросались горы полумертвых и трупов. Треск раздробленных человеческих тел снова и снова раздавался между скалами, смешиваясь с безумными стенаниями скорчившихся в предсмертной агонии жертв наверху. Перед глазами мужчин и женщин расчленяли и разрезали на куски детей и близких, истекающие кровью тела разбивались о выступы скал. Потерявшие рассудок перед призраком ада матери и жены прыгали вслед за детьми и мужьями в пропасть смерти.

Отчаявшиеся человеческие существа падали на колени перед мокрыми от крови извергами и молили поскорей убить их. Другие просили сострадания или сами бросали своих детей в реку, на прибрежных выступах которой трупы образовали барьер. Падающие мертвые тела шлепались о быстрые волны. И эта сатанинская работа длилась не час, и не два, а три дня подряд.

Часами продолжались удушение и резня людей. Ручейки крови медленно стекали вниз по скалам и перемешивались с бурными волнам. Три дня…

Три дня! Пожитки людей, поглощенных Евфратом, увезли в повозках, оставшихся без владельцев. И только на четвертый день в ущелье Кемах был послан 86-й кавалерийский отряд, чтобы «наказать» кровожадных курдов. Этот «благородный» отряд завершил работу, вырезав немногих оставшихся в живых. Склоны и скалы были усеяны вздувшимися трупами, которые наполняли воздух невыносимым зловонием.

Две медицинские сестры из Ерзнка рассказывали об одном жандарме, который хвастался, что каждый день убивал десять-двенадцать мужчин и бросал в реку. Детям, которые не могли бежать, раздроблял черепа. Женщины в каждой деревне по пути заново насиловались. Далее говорилось:

«На следующий день, ранним утром мы услышали шум проходящих обреченных на смерть… Вопль неописуемый. Это было большое стадо. Многие кричали: «Спасите нас, мы хотим стать мусульманами или немцами, кем хотите, только спасите нас. Сейчас они поведут нас в Кемах и отрубят наши головы…»

Когда мы приблизились к городу, увидели, как многие турки скакали верхом и хватали детей и молодых девушек. У входа в город, где находились и дома немецких врачей, стадо на мгновенье остановилось, перед тем как пуститься в дорогу, в Кемах. Здесь был настоящий базар рабов, с той лишь разницей, что ничего за них не платили. Матери добровольно отдавали своих детей, и сопротивление не помогло бы»:

Когда 21 июня сестры милосердия оставили Ерзнка, по дороге они увидели многочисленные страдания депортированных… Они шли молча вперед, малые и взрослые, даже престарелые женщины, которые еле держались на ослах. Шли чтобы потом, связанные друг с другом, быть сброшенными с высоких скал в волны Евфрата, в той долине проклятия, которая называется Кемах-Бохази. Один греческий кучер рассказал, как это делалось. Сердце леденеет от его рассказа.

Наш жандарм поведал, что он сам привел одну из таких колонн из 3000 женщин и детей из Мамахатуна в Кемах: «Нет gitdi bitdi, всех уничтожили!» — сказал он. Мы спросили: «Если вы хотели убить их, зачем вы это не сделали в деревнях? Почему сначала довели их да такого неописуемого унизительного состояния?». «Тогда куда должны были девать трупы, они распространяли бы зловоние!» — был ответ».

Один американский миссионер из колледжа в Мерсива-не (вилайет Сиване) сообщает, что в начале июня власти приказали выпытать у нескольких армян признание о местонахождении большого количества оружия, якобы хранящегося у них. Такое признание заставили сделать под пытками бастонадой, каленым железом и выкалыванием глаз. Эти наказания были распространены с целью возбуждения населения. В Мерсиване собрали мужчин всех возрастов и сословий, также больных, которых заставили пуститься в путь, в ссылку. Они по дороге были беспощадно убиты. После этого последовала транспортировка женщин и детей, которым разрешили взять с собой продовольствие только на один день. Были высланы также учителя и ученицы армянской национальности, которых по просьбе директора-американца Талаат-паша обещал оставить в городе. Из 12 000 армян — жителей города только несколько сотен избежали резни.

Раненный солдат-армянин из Цилеха, сообщает, что, вернувшись с фронта в родные места, он увидел, как к ступням сивасского епископа были подбиты лошадиные подковы. Вали обосновал это мучение тем, что «нельзя же было допустить, чтобы епископ шел босиком… Муч-жин Цилеха, связанных друг с другом, погнали до центра и убили на глазах у всего города. Женщин заставляли принять исламскую веру. Когда они отказались, матерей закололи перед глазами детей.