Геноцид русских на Украине. О чем молчит Запад

С. Михеев: – Я думаю, что верили до тех пор, пока не приехали на фронт. Как только поучаствовали в боевых действиях, пообщались с местными людьми, то верят все меньше и меньше. Во-первых, приезжая на юго-восток, новобранцы ожидают увидеть там российские войска. А их там нет. Их пугают разными чеченцами, террористами, наемниками и так далее. Их они не видят. Во-вторых, они видят местных людей, которые воюют за собственную землю и которые говорят, что они не хотят жить в той Украине, какую им предлагает Киев. В-третьих, они видят, что на самом деле больше всего гибнет мирных жителей. То есть тех самых граждан, которых вроде бы они должны защищать.

А. Гришин: – Что касается ополченцев. Мы возили гуманитарку ополченцам, потому что из тех конвоев по 280 машин помощь идет мирному населению. Ополченцам из этого мало что достается.

А. Караулов: – И вы поехали к ополченцам?

А. Гришин: – Это частная инициатива была. Это люди сами все собирают, сбрасываются деньгами на «яндекс-кошелек».

А. Караулов: – Скажи, голод, витает в воздухе?

А. Гришин: – Нет, нормально. Правда, растительное масло в мелкой упаковке отсутствует, разобрали. И сигарет нет совсем.

А. Караулов: – А почему сигарет нет? Водка, вино есть, а сигарет нет?

А. Гришин: – Разобрали на черный день.

А. Караулов: – Скажи, а вот богатые в Донецке сегодня остались?

А. Гришин: – Там очень много машин такого хорошего класса – lexus, mercedes…

А. Караулов: – И как богатые, бизнесмены себя в этой ситуации ведут?

А. Гришин: – Они там ведут себя очень смирно, особенно по отношению к ополченцам. Если едет машина какого-нибудь отряда или казачьей сотни, то все стараются уступить ей дорогу.

А. Караулов: – Сейчас все остановилось, слава Богу?

С. Михеев: – Не остановилось. Ситуация сложная. Боевые действия до конца не остановились.

А. Караулов: – Почему, если в Минске вроде бы все решено было?

С. Михеев: — Во-первых, потому что не выполнено главное условие: не разделены воюющие стороны. Классика урегулирования конфликта.

А. Караулов: – Ну, вот сторона стоит, и вот сторона стоит.

С. Михеев: – Есть линия фронта, но не линия разделения сторон. Воюющие стороны надо разделить демилитаризованной зоной, развести их на расстояние выстрела.

А. Караулов: – Но наблюдатели ОБСЕ, наблюдатели от России, от Германии, от любых стран готовы наблюдать?

С. Михеев: – ОБСЕ готовы наблюдать. Но этого ничего не сделано, потому что Киев вынашивает планы возобновления военной операции.

А. Караулов: – Ты так считаешь?

С. Михеев: – Я думаю, что это не исключено. Не будем торопиться. Не так давно снаряд попал на территорию химического предприятия, находящегося на окраине Донецка. Все близлежащие районы, все жители были готовы к эвакуации, но, слава Богу, обошлось. Хотя рядом был склад с опасными материалами. В свое время не кто-нибудь, а Юрий Михайлович Лужков, который еще в годы советской власти работал в Северодонецке, рассказывал о том, что может быть, если хотя бы один снаряд попадет в эти химические заводы.

Юрий Лужков: «Вы задавали вопрос, что произойдет если туда попадет снаряд, не дай Бог. Это ужасно… Там, если есть какие-то радикальные изменения в технологии, то и сами эти установки, агрегаты могут стать объектом взрыва даже не от снаряда. Могут сами рвануть. И это тоже мало не покажется… Это очень опасно. Очень опасно. Это газы, которые в каком-то из процессов получают – угарный газ, водород. А водород с кислородом – это самое мощное взрывчатое вещество из всего того, что узнало человечество…»

А. Караулов: – Еще раз: на окраине Донецка снаряд все-таки оказался на территории рядом со складом химического завода. В Организации Объединенных Наций, которые изучают сейчас ситуацию на Украине, не знают того, что сейчас говорит Лужков?

С. Михеев: — К сожалению, киевским властям все равно, будет и там водородный взрыв или нет.

А. Караулов: – Но он взорвет и Киев. Водород, как и лихорадка Эбола, распространяется где угодно, куда угодно – на огромные расстояния. Мир водородный взрыв после Чернобыля и Фукусимы не переживет.

С. Михеев: – Люди, которые находятся у власти в Киеве, не политики. Мы их воспринимаем слишком серьезно. Да, они озверевшие, действительно не понимающие границ…