Генри Гоббс, покоритель космоса

Папа Артура поднял лист бумаги и теперь изучает его. Вид у него ошарашенный, и ничего удивительного. Последнее сообщение, которое добралось до Омикрона, было то самое, где говорилось о том, что все регулярные рейсы на Омикрон прекращены на неопределенный срок, — это было, когда начальником станции работал прадедушка Артура. Еще вид у папы Артура такой ошарашенный из-за того, что гласит сообщение, а гласит оно примерно вот что:

(577888 @ бббб8? ']+++-) {8&&%4 44Ь21Ь2) (- [р?=%%4$$2@! /&*%%)ЬЬ {****§?????????

— Это что, шифр? — спрашиваю я.

Папа Артура переворачивает бумажку и молча смотрит на оборот. Оборот пустой. Папа Артура переворачивает бумагу вверх ногами и держит ее против света.

— Вы это понимаете?

Прежнее молчание.

— Может, попросить повторить сообщение?

— Кого попросить? Если ты мне покажешь, где тут адрес, Генри, я скажу тебе «спасибо».

— Можно ведь посмотреть в руководстве по использованию почтовой программы!

Папа Артура говорит, что давным-давно его дедушка закрыл какой-то книгой вход в тушканчиковую нору. Книга была очень большая, но и тушканчики были очень большие. Они сгрызли книгу и сбежали. Папа Артура считает, что та книга и была руководством по использованию почтовой программы.

Он с озабоченным видом меряет шагами контору.

— Где-то в нашей Галактике кто-то сидит за большим столом в нормальном кабинете, битком набитом удобными диванами и стегаными принтерами, и ждет ответа с Омикрона. Что же будет, когда он его не получит?

— Папа, сядь, — говорит Артур. — Ты мне свет заслоняешь.

— Сил моих нет, Артур, не время сейчас для «Нашествия землян»! Речь идет о моей карьере! Посмотри!

Раздается жуткое: «Бджжж! Хрясь! Бам!» Игра окончена.

— А ведь был бы рекорд, — замечает Артур, — Точно. — Он глядит на бумажку, которой его папа размахивает под самым его носом. — Просто принтер сломался, папа. Ты, наверное, головой какую-то кнопку нажал.

Артур идет к принтеру, нажимает кнопку, щелкает переключателем.

— Ну вот, теперь все в порядке. Хочешь поиграть, Генри?

Вот такой он, Артур: на Омикрон пытается пробиться первое сообщение за пятьдесят лет, а в голове у него одно «Нашествие землян». И он даже не оборачивается, когда сообщение наконец доходит:

Из Галактического Центра Управления Полетами — на посадочную станцию № 43791, Омикрон.

Готовьтесь прибытию «ЕГ-54» 17 часов 00 минут 4 августа.

Отбой.

— Прилетает звездолет. — Голое у папы Артура стал какой-то не такой. — Сюда. На Омикрон. На эту станцию. Сегодня. — Он идет к двери, распахивает ее и делает глубокий вдох. — Надо готовиться, готовиться!

Снаружи сияет солнце. На капустных листьях сверкают капельки воды, трепещет на ветру ботва нового урожая моркови. Посреди островка одуванчиков, пробившихся через бетон площадки для челнока, прихорашивается стервятник.

Я понимаю, что имеет в виду папа Артура. Конечно, подготовиться к приему гостей не помешало бы.

4. Суматоха

Все утро я бегаю.

Вместе с Артуром мы бежим за его мамой, чтобы позвать ее помочь прибраться на станции. Я бегу на продовольственный комбинат одолжить там кое-каких принадлежностей для конторы начальника. Я бегу обратно на станцию с целой охапкой папок, конвертов и лотков для бумаг, двумя телефонами и маленькой резиновой печаткой со словом «СРОЧНО». Я обещаю маме, что мы все вернем — завтра, когда кризис минует.

На станции я бегаю туда-сюда с капустной рассадой под одной мышкой и морковью под другой. Звездолетчики ничего не смыслят в овощеводстве. Даже если они не сядут прямо на грядки, все равно могут их помять. Останавливаюсь я только для того, чтобы копать и пересаживать. Это трудно. Еще не надо забывать о стервятниках. Они не любят суматохи.

— От них надо избавиться, — говорит мама Артура. — Сантименты нам ни к чему, и на антенне этим птицам делать нечего. Антенна — собственность галактического правительства.

Так что мы с Артуром бегаем туда-сюда, хлопаем в ладоши и кричим, чтобы спугнуть стервятников. Потом мы бегаем туда-сюда, хлопаем в ладоши и кричим, потому что стервятники за нами гоняются. Мы едва-едва успеваем скрыться в конторе. Как только мы оказываемся внутри, птицы плавно взлетают обратно в гнездо.

— Просто смешно, — говорит папа Артура. — У нас уйма работы, мы даже не начали пересаживать кабачки. Небось у начальника космопорта на Филиппоне таких забот нет. Нет, Артур, это не поможет. Артур! Я сказал: «НЕТ!»

Артур его не слушает, и вид у него, как на математике.

— Не, папа, честно, все получится, — говорит он. — А чего плохого-то?

Он вертит какой-то диск на приборной доске рядом со столом и нажимает кнопку.

Раздаются скрип и скрежет, а потом на нас обрушивается лавина оглушительного визга. Тарелка антенны начинает вертеться, сначала медленно, потому что совсем проржавела, потом все быстрее и быстрее.

— Артур, я тебя убью!