Генри Морган

«Настала ночь, — сообщает Эксквемелин, — и когда Морган убедился, что все пираты наготове, он приказал поднять якоря, поставить паруса. Корабли понеслись в струе течения, и их прибило почти к самой крепости. В этот момент пираты поставили паруса так, чтобы использовать ветер с суши, и пронеслись мимо крепости. Испанцы тотчас повернули часть пушек в сторону моря, однако пираты успели уже осуществить свой маневр, и их корабли почти не пострадали от крепостных орудий. Впрочем, испанцы так и не решались повернуть все пушки в сторону моря, опасаясь, что основные силы пиратов нападут на них с суши. На следующий день Морган отправил к крепости каноэ, чтобы обменять пленных пиратов, которых вот-вот должны были предать смерти, на испанских пленников. Для этого Морган выдал пленникам барку и дал возможность уйти всем, кроме заложников из Гибралтара, за которых еще не было уплачено. Их отпустить Морган не хотел, потому что надеялся получить положенный выкуп. На прощание он выстрелил по форту из семи пушек, однако ответного залпа не последовало».

Когда корабли пересекали Венесуэльский залив, налетел сильный ветер с северо-востока, одно из судов дало течь и вся флотилия была вынуждена стать на якорь. Лишь через неделю с лишним установилась нормальная погода, позволившая флибустьерам продолжить путь домой. Они прибыли в Порт-Ройял 27 мая 1669 года. Моргана и его людей опять встретили как героев.

Никто не знает, какова была реальная стоимость привезенной корсарами добычи. Хотя Эксквемелин оценил ее в 250 тысяч пиастров, сэр Джеймс Модифорд утверждал, что она была меньше той, которую Морган захватил в Портобело. Губернатор Ямайки уточняет, что доли отдельных флибустьеров были вполовину меньше тех, которые они получили по итогам прежней экспедиции.

В то время как вся Ямайка прославляла своих «славных приватиров» и их адмирала Моргана, иная участь ожидала командиров армады де Барловенто. Дон Алонсо де Кампос-и-Эспиноса и Матео Алонсо Уидобро были арестованы по приказу вице-короля Новой Испании и отправлены в Севилью, чтобы предстать там перед трибуналом. Военная хунта при Совете по делам Индий, рассмотрев дело подсудимых, указала на допущенные ими ошибки, но все же отметила, что в ходе сражения оба вели себя мужественно. Это дало основания снять с них обвинения в трусости и позже выпустить на свободу. Что касается сержант-майора Диего де Варрио, то его обвинили в потере корабля «Нуэстра Сеньора де ла Соледад», разжаловали в рядовые и сослали на четыре года в один из дальних гарнизонов.

А что же случилось с теми судами ямайской флотилии, которые не смогли присоединиться к Моргану у острова Саона в феврале 1669 года и по этой причине не участвовали в набеге на Маракайбо? Отставшие от основных сил флибустьерские капитаны (Геррит Герритсзоон, Джозеф Брэдли, Йеллес и другие) выбрали своим вожаком Джона Анселла, который повел их в набег на венесуэльский город Куману. «Дойдя до тех мест, — сообщает Эксквемелин, — пираты высадились обычным способом и напали на индейцев, живших на берегу; однако, когда они дошли до города, их окружили испанцы и индейцы, так что у них сразу же пропала охота к грабежам и явилось желание как можно скорее добраться до своих кораблей. Во всяком случае, пробивались они к кораблям довольно смело и в конце концов пробились, правда, ряды их основательно поредели. Человек сто погибли на месте высадки, пятьдесят буквально принесли на борт. Когда же эти пираты вернулись на Ямайку, всякий, кто ходил с Морганом в Маракайбо, донимал их вопросом: много ли выручили они в Кумане и по какой причине остались в дураках?»

Люди Моргана, как обычно, очень быстро промотали вырученные в походе деньги и горели желанием отправиться в новую экспедицию. Однако летом того же года политическая ситуация в Вест-Индии резко изменилась.

Дерзкий вызов Мануэла Риверо Пардала

14 (24) июня 1669 года барабанный бой созвал людей на рыночную площадь. Рядом с королевским штандартом там уже стояли члены Совета Ямайки, губернатор сэр Томас Модифорд и адмирал ямайской флотилии Генри Морган. По сигналу сэра Томаса городской глашатай зачитал прокламацию:

— Поелику силы под командованием адмирала Моргана с Божьей помощью счастливо уничтожили флотилию, которую испанцы собирались использовать против этого острова, и поскольку наш суверенный господин король через своих государственных министров уведомил меня о том, что с подданными его католического величества до будущих распоряжений необходимо обходиться как с добрыми соседями и друзьями, я данной прокламацией аннулирую и отменяю все каперские свидетельства, которые ранее были пожалованы мной приватирам, и отныне запрещаю любые враждебные действия против вассалов его католического величества!