Генри VII

Коронация супружеской пары прошла 24 июня[150]. А 29 июня леди Маргарет Бьюфорт, без которой правления дома Тюдоров никогда бы не случилось, позволила себе умереть. Говорят, что она переела на коронационном банкете, что было не так сложно для сухонькой, субтильной женщины, привыкшей к вечным постам. Но скорее всего струна её бытия была так туго натянута все эти последние годы после смерти Артура, что не выдержала кульминации — вида любимого внука на королевском престоле. На самом же деле, под маской взрослого коронованного и женатого мужчины прятался всё тот же импульсивный мальчик, который мог скинуть на празднике тяжелый кафтан и пуститься в пляс, и которому бабушка и Артур Плантагенет (из лучших побуждений) задурили голову рыцарскими идеалами века, уже канувшего в Лету. О том, каким окажется разочарование короля в этих идеалах, и насколько это изменит его характер, леди Маргарет не было суждено узнать — к счастью.

Забавно в некотором роде, что Томас Мор, автор «черной легенды» о Ричарде III, оказался и автором «черной легенды» о Генри VII, обозвав предыдущий режим в торжественной поэме по случаю коронации Генри VIII, временем рабства и временем печали. «Один король боялся своих подданных», — писал Мор, — «а другой любит их». Превознося «восстановление естественного порядка вещей» и «прав дворянства», а также благоволение нового короля к ученым мужам, Мор (да и другие борзописцы) тем самым утверждал, что всё это игнорировалось в предыдущем правлении, что было, естественно, самой настоящей ложью, кроме сознательных усилий Генри VII обуздать это самое дворянство, и не допустить новой гражданской войны. Впрочем, в те времена поэты и авторы панегириков зачастую восхваляли какие-то действия определенного короля задолго до того, как он реально что-то предпринимал в эту сторону — если предпринимал.

Также Мор и Скелтон хором провозгласили началом единства Белой и Алой Роз… 1509 год. Весь период царствования Генри VII оказался пришпиленным к времени хаоса и братоубийственных распрей, вся его методичная работа по недопущению хаоса и распрей была проигнорирована усилиями тех, чьи письменные работы остались в истории и дошли до потомков. Хотя написанное просто-напросто являлось панегириком придворных, надеющихся на получение должностей и грантов. Отвратительно? Да. Но именно так пишется история.

А что Гарри? Он вряд ли читал все эти славословия. Поэма Скелтона, во всяком случае, нашлась в бухгалтерских архивах. Поэту заплатили, но если он ожидал, что его панегирик разлетится по всему Лондону, как разлеталось когда-то всё, что он писал, то напрасно. По чьему-то решению Скелтон остался за бортом золотой лодки, в которой находилась избранная культурная элита. Очевидно, в какой-то степени сыграла свою роль его скандальная репутация, или он просто-напросто устарел.

Король умер, но дело его осталось жить

Когда волна праздников схлынула и пришёл черед подвести итоги первых решений нового короля и правительства, выяснилось, что Генри VIII действительно ослабил удавку бондов на шее своего дворянства. Кое-кому он отменил бонды вообще — Бэкингему, Бергаванни, Монтжою. Были оплачены долги новой королевы, которых успело набежать около 1 000 фунтов. Из тюрьмы в Кале был освобожден сэр Томас Грей, маркиз Дорсет. Бедолаге Дорсету смерть предыдущего короля была истинным даром небес — Генри VII смотрел на его семейство косо из-за близкого родства, которое означало близость к трону, и из-за попытки отца сэра Томаса сбежать от него в 1485 году. Сэр Томас угодил за решетку год назад, по подозрению в злоумышлении против короля, и было вполне вероятно, что ему придется или расстаться с головой, или провести в тюрьме остаток жизни.

Уильям же Кортни уже провел в Тауэре долгих шесть лет, если не больше, так как его, лояльного своего приверженца, Генри VII пристегнул к заговору Саффолка из-за несчастного «тайного обеда», устроенного графом для друзей как раз перед бегством из Англии. Кортни был, к тому же, женат на Катерине Йоркской, дочери короля Эдварда IV, и имел сыновей. И гордо носил на своем щите геральдические знаки королевского дома Англии, полученные через брак. Впрочем, надо сказать, представители этого семейства довольно исправно оказывались за решеткой из-за необузданного нрава и немалого территориального влияния.