Генрих IV

Освободившись от разглагольствований, Генрих вскочил в седло и поскакал в Сен-Жан-д'Анжели к своим войскам. Герцог Неверский его не ждал — в ноябре он взял Молеон и Монтегю, осадил Ла Гарнаш. Пришла пора скрестить шпаги… но вдруг всех ошеломило невероятное известие из Блуа. Выведенный из терпения, Генрих III 22 декабря приказал убить герцога Гиза, а 23 декабря — его брата, кардинала. Он поручил убийство своим верным телохранителям, так называемому отряду «Сорок пять». «Наконец я — король!» — воскликнул он. Папский нунций и испанский посол в растерянности не знали, что сказать. Ошарашенные депутаты Генеральных Штатов, сбавив гонор, послушно продолжали заседания до 16 января. Вся лигистская парижская депутация была арестована: три члена незаконно избранной «новой коммуны», старшина купцов и два эшевена. Генрих III грозился их повесить. Смог бежать только один Лотарингец, герцог Майенн. Король держал под надзором сына Меченого, маленького принца Жуэнвилля, ставшего теперь новым герцогом Гизом, а также кардинала Бурбонского.

Король Наваррский узнал о расправе из письма герцога д'Эпернона. Для подтверждения своих слов герцог в качестве вещественного доказательства приложил к письму перстень Меченого. Можно представить радость Генриха, который немедля перешел в наступление. Гугенотская армия напала на близлежащие города и взяла их почти без единого выстрела.

Уничтожение Гизов породило у Генриха кощунственные желания: «Дождусь ли я того часа, когда услышу, что удавили покойную королеву Наваррскую (его жену Маргариту)? Узнав об этом, а также о смерти ее матери, я спою песнь Симеона», — писал он Коризанде. Если он благополучно овдовеет, то кого он выберет? Саму Коризанду, на которой он, разумеется, обещал жениться? Или католическую принцессу? Небо не услышало его первого заклинания, но вскоре выполнило второе: Екатерина Медичи умерла 5 января. За десять дней до этого он написал: «Я узнал, что королева-мать умирает. Скажу как добрый христианин: да свершится воля Господа». Но желание смерти ближнему не осталось без возмездия — он тоже чуть было не умер. По дороге в Ла Гарнаш он заболел пневмонией. 9 января ему пришлось остановиться в ближайшей деревне. Мастер на все руки, Морней сделал Генриху кровопускание до прибытия личного врача. «Его состояние было крайне опасным… Но Господь в конце концов смилостивился над нами и вернул его нам здоровым». Жители Ла Рошели всю ночь провели в молитвах. Что до Генриха, то он думал, что пришел его последний час: «Я уже видел разверзнутые небеса, но, видимо, не был достоин туда подняться. Еще немного, и я бы отправился на пищу червям». Его увезли на носилках, но он быстро восстановил силы и сел в седло. Между тем герцог Неверский взял Ла Гарнаш, но кампания в Пуату для него была закончена, так как Генрих III послал его на подмогу маршалу д'Омону, который сражался с лигистами Орлеана.

Сближение двух королей

В обычное время для Генриха Наваррского это был бы благоприятный момент для того, чтобы захватить несколько городов в Сентонже, но время для таких игр миновало. «Негоже, — говорил Морней, — дряхлеть в своих болотах», когда судьба Франции решается на севере Луары. Нужно было брать дерзостью, невзирая на малочисленность войск. Генрих взял Луден, Туар, Мирбо, Вивонн, Л'Иль-Бушар, не имея возможности оставить там сильные гарнизоны. Шателльро открыл ему ворота по приказу владелицы города Дианы Ангулемской, внебрачной дочери Генриха II. После трагедии в Блуа отношение принцев к Беарнцу сильно изменилось. Диана даже предложила ему посредничать в переговорах с Генрихом III. Теперь Морней знал, что события будут развиваться быстрее, чем он предполагал. 11 февраля он попросил свое доверенное лицо, де Морля, прощупать короля относительно плана соглашения, как «этого хотят другие». «Другие» — это, вероятно, д'Эпернон и Матиньон. Сделать это следовало осторожно, так как нужно было опасаться реакции гугенотских экстремистов из главного штаба.

Генрих III думал о том же демарше. Он поручил Матиньону сделать первые шаги. «Я жду вашего сообщения, — писал он ему из Блуа 26 февраля, — о деле, которое я вам поручил. Находясь на месте, вы лучше, чем кто-либо, можете знать о всех препятствиях и возражениях». Поскольку Матиньон не мог покинуть Бордо, где бушевали лигисты, король обратился к своей сводной сестре Диане Ангулемской. В конце февраля принцесса тайно встретилась с Беарнцем в Л'Иль-Бушаре. Генрих III начал энергичнее проявлять свою волю. Принцы-лигисты Майенн и Омаль, которые противились сближению, были объявлены виновными в оскорблении величества.