Генрих IV

Красавица Маргарита всегда была царицей балов и увеселений. Генрих осыпал ее дорогими подарками. Он преподнес жене ожерелье из 1200 жемчужин, кольца с бриллиантами, веера, надушенные перчатки, благовония, ароматические свечи, роскошные ткани. В замке собирались образованнейшие люди Беарна, первым среди которых был Мишель Монтень. Маргарита познакомилась с ним при французском дворе, но только зимой 1579—1580 гг. он стал ее постоянным гостем и сотрапезником. Генрих уже давно оценил его выдающиеся таланты и 30 ноября 1577 г. сделал его своим придворным. Монтень не верил «нововведениям» в области религии, которые считал вредными для общественного порядка. Был он по природе миролюбив и одобрял действия Беарнца. Он восхищался умом молодого короля и обсуждал с ним всевозможные темы: человеческие страсти, пределы разума, отношение к вере. Постепенно они перешли к проблеме существования Бога и {188} изучению аргументов «атеистов», к естественной теологии, которая восходила скорее к Платону и Лукрецию, чем к Фоме Аквинату. Каталонский врач и теолог XVI века Раймонд Сабундский написал на эти животрепещущие темы трактат, который Монтень перевел в 1569 г.

Он обсуждал его с королевой и, возможно, после этих бесед написал свою знаменитую «Апологию Раймонда Сабундского», самую длинную главу в его «Опытах», над которыми он работал этой зимой.

В первый период неракской весны Генрих дал себя приручить: Геракл с прялкой у ног Омфалы. В угоду жене он превратился в молодого щеголя, носил шелковые камзолы, бархатные штаны, сорочки из голландского полотна, шелковые чулки, расшитые золотом и серебром плащи, совсем как надушенные придворные франты Генриха III. Он носил бархатные шляпы с плюмажем, закупал золотой порошок, чтобы сделать свои зубы блестящими, а улыбку неотразимой. В его счетах числятся «губка для мытья головы короля», зонтик от солнца из зеленой тафты, дорогие домашние туфли... Но все эти наряды и аксессуары были предназначены не только для жены. После мадмуазель де Ребур, которую он без сожалений оставил в По, в Монтобане он ухаживал за дочерью адвоката, а в Нераке начал новый роман с четырнадцатилетней фрейлиной своей жены Франсуазой де Монморанси-Фоссе, которую все звали прекрасной Фоссезой. Маргарита не осталась в долгу. Она влюбилась в красавца Тюренна, но роман их длился недолго.

Протестанты с неодобрением смотрели на пышность и фривольные нравы наваррского двора. Агриппа д'Обинье {189} писал: «Удовольствия привлекли туда пороки, как зной привлекает змей. Королева Наваррская сняла ржавчину с умов и покрыла ею оружие». Намек ясен: Маргарита с помощью своих волшебных чар усыпила воинов.

Война влюбленных

С тех пор на молодую королеву несправедливо возлагали ответственность за новый конфликт, который назвали «войной влюбленных». Но это говорит о полном непонимании политической обстановки на Юго-Западе. Согласно некоторым историкам, Маргарита довела до сведения мужа через Фосезу, что Генрих III проведал об их супружеских проделках и публично насмехался над своим слишком снисходительным зятем. Но Генрих и без того прекрасно знал о похождениях своей жены и давно уже смотрел на них сквозь пальцы, тем более что и сам он был далеко не безгрешен. Хуже другое: миротворческие усилия Екатерины Медичи оказались напрасными. Никто ни в том ни в другом лагере и не думал возвращать завоеванные города. Что касается Генриха, то он никогда бы не согласился на требования Бирона. К тому же захват городов продолжался. В ноябре король Наваррский выехал в Мазер на очередное совещание протестантских вождей, которое обсуждало меры против нарушения католиками договоренностей.

Военные действия возобновились осенью 1579 г. по инициативе Конде. Яблоком раздора давно уже была Пикардия. Бурбоны, у которых там были владения, рассматривали ее как семейную собственность. Но пикардийцы были ревностными католиками, и именно {190} для того, чтобы помещать принцу Конде войти в Перонну, была создана первая «Католическая Лига». Генрих III, желая возместить убытки своему зятю, отдал ему Сен-Жан-д'Анжели, но Пикардия, наместником которой был Беарнец, продолжала привлекать его взоры, как и взоры всех воинствующих гугенотов. Оттуда можно было поддерживать военные операции против испанцев, а также при необходимости остановить вражеское вторжение. Поэтому Конде тайно покинул Сентонж и 29 ноября взял крепость Ла Фер. Чтобы вернуть город, Генрих III послал войска под командованием маршала Матиньона.