Генрих VI (часть 2 и 3); Ричард III

Но если Шекспир лишил французскую героиню тех достоинств, которые обессмертили ее, то он наделил ими Тодбота. Этот исторически существовавший, но малопримечательный воин, ничем не отличавшийся от других английских феодалов, превращен Шекспиром в идеального народного героя. Наделив его патриотизмом, самоотверженностью, высоким сознанием долга, Шекспир противопоставил Толбота не только французской воительнице, но и английским феодалам.

Если французский лагерь представлен в пьесе как сборище хищных и себялюбивых дворян, то и англичане, за исключением Толбота и его сына, да еще слабовольного Генриха VI, выглядят не лучше. Над еще не остывшим трупом Генриха V возникает ссора лорда-протектора Хемфри Глостера с епископом Уинчестерским. В то время как они борются между собой за власть, возникает еще более страшная междоусобица образуются партии Алой и Бедой розы. Корыстные интересы феодалов берут верх над их долгом по отношению к нации и государству: Сомерсет оставляет Толбота без поддержки, и тот героически погибает в неравном бою против французов.

Достойно, в ореоле мученичества и героизма умирает Толбот, позорной казни предают Жанну д'Арк. Но дева, безуспешно пытавшаяся смягчить палачей и вымолять себе спасение, проклинает победителей, призывая на их головы все ужасы мрака, разрушения и смерти. И зритель шекспировского театра знал, что означало это проклятие: оно было пророчеством о кровавой междоусобице, начало которой изображено в этой пьесе.

Сцена в саду около Тауэра, когда главари враждующих королевских семейств срывают цветы, - Ланкастер краевую розу, Йорк белую розу, - стала хрестоматийной. Но в истории о ней ничего нет. Это одна из тех поэтических фантазий Шекспира, удивительно угадывающего дух прошлого, придающего наглядность и выразительность тому, что в науке остается абстракцией. У Шекспира геральдическая метафора облекается художественной плотью.

Общие контуры исторических событий переданы Шекспиром в соответствии с его источниками-хрониками Холла и Холиншеда. Следя за чем, как под пером молодого драматурга эпическое повествование преображается в цепь эпизодов, остроконфликтных по своему характеру, мы видим некоторые черты зарождающегося мастерства исторической драмы у Шекспира, который уже здесь, в одной из первых своих пьес, проявил дар живости и действенности в воспроизведении прошлого:

...Печально время наше.
Задушена здесь доблесть честолюбием,
И милосердие изгнано враждою;
Повсюду злые козни и интриги;
Нет справедливости в стране родной.

Эти слова Глостера (III, 1) выражают центральную идею второй пьесы трилогии. Внешний конфликт - война с Францией - здесь уступает место изображению внутренних смут. Вражда между династиями Ланкастеров и Йорков перерастает в междоусобную войну. Перед нами картина государства, раздираемого борьбой хищнических стремлений. Между феодальными баронами идет война не на жизнь, а насмерть. Они не брезгают никакими средствами, чтобы уничтожить соперников" Коварные интриги, злобные наветы, тайные убийства и открытые козни-все пущено в ход лордами, которые одержимы честолюбием и жаждой власти.

Лишь один из всей царственной знати - "добрый герцог Хемфри" Глостер противостоит этому разгулу хищнического индивидуализма и феодальной спеси. Подобно тому как в первой части Толбот воплощал идеал самоотверженного патриотизма, так Глостер в этой пьесе выражает идеал бескорыстного служения государству. Одинокий среди бушующего моря кровавых интриг двора, он пользуется любовью народа, который видит в нем защитника закона и справедливости. Но Глостер все же феодал, и ему даже не приходит в голову опереться на поддержку народа ради утверждения мира и порядка, тогда как его противники готовы прибегнуть к любому средству, вплоть до использования в своих целях народа, который они презирают.

Благородство Глостера, его искреннее законопослушание раскрываются не только в контрасте с анархическим своеволием феодальных баронов, но и в сопоставлении с честолюбием его жены, мечтающей о короне. В облике герцогини Глостер нетрудно увидеть первый набросок характера, который предстанет перед нами впоследствии в леди Макбет. Здесь есть даже ведьмы-предсказательницы, правда, не столь поэтичные и символичные, как в позднейшей трагедии; к тому же они возбуждают честолюбие жены, а не мужа и делают это не по велению таинственной Судьбы, а подосланные королевой, задумавшей сгубить свою надменную соперницу. Для Глостера закон выше даже его любви к жене. Узнав, что она осуждена за то, что прибегла к помощи колдовства, он признает приговор справедливым. Но честность и законопослушание ни к чему в этом мире беззакония, и Глостер погибает? став жертвой козней его врагов.