Генрих VIII. Жизнь королевского двора

Когда Уолси совершал церемониальный выход, его сопровождала большая свита, впереди несли серебряные кресты и колонны[48], алебарды и жезл, Большую печать на подушке и кардинальскую шапку, «поднятую высоко, словно священный идол или что-то вроде того»²³. Когда кардинал приближался, джентльмены-ашеры выкрикивали: «Дорогу его милости!» Уолси, в облачении из шелка, бархата или горностая, держа у носа помандер или наполненный специями высушенный апельсин, чтобы отогнать от себя запах немытой черни, проезжал мимо на осле, как делали духовные лица в подражание Христу, – однако кардинальский осел был в красно-золотой попоне. Уолси принимал пищу один, под роскошным балдахином с гербами, и ему подавали куда больше блюд, чем полагалось дворянину. Он раздавал милостыню щедрее, чем король, а в Новый год, случалось, тратил на подарки больше государя. Уолси танцевал, охотился и содержал – в большой тайне – любовницу, «любвеобильную»²⁴ Джоан Ларк, которая родила ему двоих детей²⁵. Королева Екатерина в особенности порицала «сластолюбие» и «гнусный разврат»²⁶, которым предавался кардинал. Многие считали его образ жизни недостойным духовного лица, однако нет никаких свидетельств того, что Генриха VIII возмущала роскошь, в которой жил его министр. Напротив, король, судя по всему, полагал, что наличие таких выдающихся слуг выгодно оттеняет его собственное величие.

Имеются доказательства того, что Уолси старался манипулировать королем, отвлекая его разными новинками²⁷, однако Генрих VIII никогда не уступал ему всю полноту власти. Он с радостью перекладывал на плечи кардинала административные заботы и текущие государственные дела, но тот делал все «с дозволения» монарха²⁸. Король оставил за собой право налагать вето и сам принимал важнейшие решения. Генрих вмешивался в происходящее, если не соглашался с действиями Уолси, и вообще зачастую решительно брал дело в свои руки. Уолси держал своего «любящего повелителя» в курсе всех событий, составлял для него краткое изложение писем и документов, которые Генрих не удосуживался прочесть целиком, и даже черновики ответов на послания – король лишь подписывал их. Кардинал ревниво относился к своей власти и изо всех сил стремился уменьшить роль королевских секретарей, занимавшихся этими бумагами, потому что видел в них угрозу для себя. В гневе Уолси мог быть безжалостным и грубым: однажды он ударил и обругал папского нунция Кьерегато. Однако в большинстве случаев он проявлял «редкое и неслыханное дружелюбие»²⁹.

Помимо совместного участия в церемониях, король и его министр встречались редко – пребывая в должности, Уолси посещал двор только по воскресеньям³⁰ и обычно оставался в Лондоне, пока король переезжал из одной резиденции в другую, – но они ежедневно обменивались письмами и отправляли друг к другу гонцов. По словам Ричарда Пейса, Генрих прочитывал каждое послание Уолси по три раза, и его ужин при этом иногда успевал остыть; он отмечал каждую мелочь, которая требовала внимания, и диктовал ответ своим секретарям, часто задерживая их допоздна. Он наказывал Пейсу «ничего не добавлять от себя», дабы смысл его слов не исказился³¹.

Уолси трудился, не щадя себя, нередко вставал в четыре утра и просиживал за рабочим столом по двенадцать часов, не прерывая работу даже для того, чтобы поесть или оправиться³². Генрих понимал, как усердно и напряженно он трудится ради королевского блага. «Мой добрый кардинал, – писал он ему в 1518 году, – отдохните немного, чтобы вы могли дольше служить нам»³³. Король искренне любил Уолси и наслаждался его обществом. Когда кардинал сообщал ему: «Ваше королевство, хвала Господу, никогда еще не пребывало в таком мире и покое», Генрих знал, кого нужно благодарить.

23 «Перл мира»

Рождество 1515 года Генрих отмечал во дворце Элтем, который с 1305 года являлся одной из любимейших королевских резиденций. Его главным украшением служил великолепный Главный холл с укрепленной контрфорсами крышей, длиной в 100 футов и шириной в 30, сооруженный Эдуардом IV в 1475–1483 годах и сохранившийся до наших дней. Большое впечатление производит его великолепная «молотковая» кровля1. Имеются эркерные окна двух типов – просто выступающие за лицевую сторону стены и образующие нишу-эркер внутри помещения (baywindows), и поддерживаемые консолями (orielwindows); есть также галерея для менестрелей. Около 1490 года Генрих VII велел заново облицевать дворец красным кирпичом, перестроить «прекрасный фасад надо рвом»2 и произвести еще множество работ, включая мощение полов плиткой и вставку новых стекол. Королевские покои со времен Генриха IV располагались в донжоне, во внутреннем, или Главном, дворе, за которым находились пять служебных дворов меньшего размера, где имелись отдельные апартаменты для лорда-канцлера и турнирная площадка. Дворец был окружен лесистым оленьим парком3.