Генрих VIII. Жизнь королевского двора

Еще не вполне оправившись от болезни, король наградил тех, кто так хорошо служил ему во время кампании 1513 года. На Сретение 1514 года он сделал Чарльза Брэндона герцогом Саффолком и вернул Суррею герцогство Норфолк. Кузен и лорд-камергер короля Чарльз Сомерсет, лорд Герберт, в это же время стал графом Вустером. Он был внебрачным сыном последнего Бофорта, герцога Сомерсета, и показал свою доблесть во Франции.

Награждение титулом состоялось 2 февраля после мессы, в главном покое дворца Ламбет. Церемония проходила по правилам, установленным в XIV веке, когда Эдуард III возводил своих сыновей в пэры. Каждого из герцогов облекли в алую мантию, на головы им надели церемониальные шапки и венцы, в руки дали мечи и золотые жезлы. Отныне они имели право на обращение «великий и могущественный принц», но обычно использовалось другое – «ваша милость»⁶. За церемонией наблюдали королева и ее дамы, де Лонгвиль и множество пэров, прибывших в Лондон для участия в заседании парламента. Наплыв людей «был очень большим, несмотря на то что двери держали крепко запертыми»⁷.

Появление новых пэров, особенно Саффолка, пришлось по душе не всем. «Многие сочли это весьма удивительным», – писал Полидор Вергилий. Бекингема больше всего возмутило возведение в пэры Брэндона: он считал его выскочкой и человеком «не слишком благородного происхождения»⁸, а потому подчеркнуто уклонился от участия в церемонии. Именно соперник Бекингема Уолси надоумил короля дать своему другу высокий титул – вероятно, для того, чтобы нейтрализовать влияние нового герцога Норфолка в Совете.

Когда Генрих даровал Брэндону имения, некогда принадлежавшие Эдмунду де ла Полю, тот сразу стал намного богаче и, значит, влиятельнее, чем бóльшая часть аристократов, и казался, по словам некоего бургундского наблюдателя, «вторым королем… который поступает как вздумает»⁹. Сын знаменосца воспринимал все это спокойно. «Никто и никогда не относился к такому резкому возвышению со столь непринужденным достоинством», – заявил один венецианец, уверявший сенат, что Саффолк теперь – «главный дворянин Англии», «великодушный и блистательный лорд»¹⁰. Старые аристократы смотрели на него косо: они завидовали влиянию Саффолка и с подозрением относились к его амбициям. Эразм высказался от имени их всех, язвительно написав о бывшем главном конюшем: «Король недавно превратил этого новоявленного герцога из мальчика на конюшне в дворянина»¹¹.

Саффолк стал таким же могущественным, как другой новоявленный герцог, Норфолк: в знак признания его заслуг при Флоддене ему даровали право помещать рядом со своим гербом герб Шотландии с пронзенным стрелой шотландским львом, как у Якова IV. Кроме того, Норфолк стал пожизненным графом-маршалом Англии. Его сын, тоже Томас Говард, в возрасте сорока одного года стал графом Сурреем. В 1512 году, после ухода отца на покой, он унаследовал должность лорда-казначея Англии, а в 1513 году командовал авангардом при Флоддене. Томас Говард был женат первым браком на Анне Йоркской, дочери Эдуарда IV, но к 1513 году она сама и трое их малолетних детей скончались, после чего он взял в супруги Элизабет, четырнадцатилетнюю дочь Бекингема. Естественно, высокородные Говарды не питали особой любви к Саффолку и намеревались низвергнуть его, как только представится случай.

Король не забыл тех, кто прилагал такие большие усилия ради успешного завершения французской кампании. Шестого февраля Уолси был назначен епископом Линкольна; посвящение в сан состоялось 26 марта. Ему пришлось вновь доказывать свою полезность, когда в марте союзники Генриха, Фердинанд Арагонский и Максимилиан, за спиной у короля подписали мир с Людовиком XII. Генрих, еще неопытный в политических делах, пришел в отчаяние оттого, что его предали, и, как обычно, принялся искать козла отпущения. Главный удар мужнего гнева приняла на себя Екатерина, дочь Фердинанда, которая в одночасье перестала быть самой доверенной советчицей мужа; в Риме даже ходили слухи, что он намерен развестись с ней.

Положение усугубляла помолвка сестры Генриха, Марии, с эрцгерцогом Карлом Австрийским, принцем Кастилии, наследником Фердинанда и Максимилиана. Приготовления к свадьбе, которая должна была состояться за границей до 15 мая, зашли к тому времени очень далеко. Король любил свою сестру и, потратив огромную сумму, снабдил ее сказочным приданым, состоявшим из роскошных нарядов, украшений, мебели и посуды¹². Он даже посылал образцы тканей Маргарите Австрийской, тетке Карла, спрашивая, не следует ли пошить для Марии одежду в бургундском стиле. Регентша посоветовала лишь, чтобы платья были «королевскими и достойными»¹³. Королева Екатерина назначила графиню Оксфорд главной придворной дамой принцессы Марии, а еще раньше Маргарите послали на утверждение список из 101 особы, которым предстояло составить ее свиту.