Генштаб без тайн. Книга вторая

И это — на шестом году существования новой Российской армии, на шестом году ее реформирования. У меня создавалось впечатление, что все это время начальники главного воспитательного органа армии только и делали, что разгоняли старую и собирали новую команды.

Генерал Кулаков не стал исключением. И при нем все пошло по старой схеме: опять новая структура ГУВРа, опять новые задачи, слияния, разъединения…

Кто-то многозначительно сказал об этом: «Надо спасать армию от таких реформ».

Генерал Кулаков, судя по всему, хорошо усвоил, что властям и начальству надо говорить приятные вещи. Особенно о положении дел на том участке, за который отвечаешь.

Пусть будут на его совести вот эти слова: «Наметилась устойчивая тенденция к улучшению морально-психологического климата в войсках».

Пусть будут на его совести слова о том, что 90 % военнослужащих поддерживают концепцию реформирования Вооруженных сил. Маленькая деталь: даже через полтора года после начала «действительной» военной реформы при Сергееве не то что в войсках, даже на Арбате многие до сих пор не имеют представления о той самой концепции, которую они горячо поддерживают.

Один за другим менялись генералы в главном кабинете ГУВРа. Но все они почему-то были на одно лицо, имели одни, и те же привычки, говорили одни и те же слова.

Когда-то генерал Здориков перед парламентскими выборами 1995 года в унисон Грачеву с воодушевлением говорил о Черномырдине, который распорядился в ближайшее время возвратить долги армии, это преподносилось как проявление подлинной заботы о военнослужащих…

Но долги не вернули.

Ложь бывает эффективной пропагандой. Самое страшное лишь в том, что она безнравственна.

Вскоре после своего назначения генерал Кулаков сказал: «Выполнение в установленные сроки обязательств о погашении задолженности по денежному довольствию кадровые военнослужащие воспринимают как перелом в отношении Правительства РФ к Вооруженным силам».

Этого «перелома» военнослужащие так и не почувствовали вплоть до отставки Черномырдина вместе со всем его кабинетом весной 1998 года. Не чувствуют они его до сих пор — долги не уменьшаются, а растут…

Генерал Кулаков хорошо усвоил волшебные слова:

«Министр подчеркивал…»

«Министр держит под личным контролем…»

«Участие министра в мероприятиях по боевой подготовке вызвало положительный эмоциональный настрой…»

«Министр обороны лично держит под контролем…» Все оставалось по-прежнему.

Армия и Арбат жили разной жизнью…

«ПОКАЖИТЕ КАЗАРМЕ ГОМИКОВ!»

В ноябре 1997 года в Москве состоялось совещание высшего руководящего состава Российской армии, на котором обсуждались и проблемы духовного кризиса Вооруженных сил. В дискусии приняли участие известные люди в стране — писатели, артисты, режиссеры, юристы…

Выступал и Марк Захаров, худрук «Лейкома». Он призвал генералов больше внимания уделять армейскому дизайну и досугу военнослужащих. И предложил оборудовать казармы телевизорами «от 72 см», видео и компьютерами «с выходом в Интернет».

Не менее оригинальными были и предложения Ролана Быкова: снять серию фильмов о гомосексуализме, наркомании и токсикомании, чтобы командиры могли эффективнее со всем этим бороться.

Веселый гул в зале стих лишь тогда, когда Никита Михалков сказал, что без возращения в Российскую армию института полковых священников говорить об укреплении ее морали и нравственности бессмысленно. И призвал министра обороны обратить внимание на «корневую систему страны — православие».

— До 1917 года, — говорил он, — русские воины знали, что проливают кровь за веру, царя и Отечество. Теперь же в голове солдата ни веры, ни царя, да и с Отечеством весьма туманно.

— Никита, теперь вместо Отечества — «малина»! — крикнул кто-то из зала.

Уже на следующий день Россия в очередной раз была потрясена известием о расстреле караула.

* * *

Однажды журналист спросил у генерал-полковника Громова:

— Борис Всеволодович, какая из деформаций, разрушающих Вооруженные силы, представляется вам наиболее серьезной?

— Нравственная, — ответил Громов. — Она сделала несчастными честных, достойных офицеров. И осчастливила тех, кто лишен чести. Нравы общества — армейские нравы. Вывод не новый, но единственно верный.

Убогая армейская и флотская житуха все чаще ставила офицеров перед жестоким выбором между честью и бесчестьем. Из-за задержек денежного содержания и невозможности прокормить семьи многие российские офицеры все чаще начинали приставлять ствол к виску… Не желая марать погоны, они сводили счеты с жизнью. Только за один год добровольную смерть этой жизни предпочли почти 500 офицеров…

Оставшиеся терпеть и здравствовать тянули лямку со злым зубовным скрипом — одни все еще верили в лучшие времена, другие считали дни до дембеля или до срока окончания контракта, чтобы снять погоны и поискать лучшей доли на гражданке.